– Как себя чувствуешь? – спросил Фархат.
Вопрос прозвучал до того неожиданно, что Артур вздрогнул. Он совершенно не планировал вести светскую беседу, и не до конца понял, к чему именно относится вопрос.
– В смысле? – переспросил он. – Ты о чём? О погоде или рыбалке, или…
– В целом, – пояснил Фархат. – Как себя чувствуешь в Затопи. Вкусно ли позавтракал. Не мёрзнут ли ноги в мокрых штанах. Не устают ли глаза следить за поплавком… Кстати, не забывай моргать, это частая ошибка новичков.
И прежде, чем внутри Артура успело подняться напряжение, Фархат успел добавить:
– Я сам так поначалу делал.
Артур выдохнул. Вместе с воздухом изнутри ушло раздражение. Может, не стоит так злиться на Фархата? Вдруг тот действительно просто хочет помочь и ничего больше.
– В целом… – Артур сделал паузу. – В целом хорошо. Не знаю, почему, но хорошо.
– Чувствуешь себя на своём месте? – снова поинтересовался Фархат, и Артуру показалось, что в вопросе есть какая-то подоплёка, второе дно.
– Не знаю, – признался он. – Не уверен. Но чувствую, что это место хотя бы не хуже других.
– Оно не для всех, – пояснил Фархат. – Или ты приживаешься здесь, или оно тебя выплюнет… – он подумал немного и добавил: – Или сожрёт.
Фраза немного походила на угрозу, и в то же время Артуру не мог понять, что именно от него требуется, чтобы угроза не претворилась в жизнь. То есть, он же и так изо всех сил старается вписаться, разве нет? Да и как можно угрожать, не высказывая явных требований?
Размышляя над сказанным, пытаясь понять, как реагировать, Артур едва не пропустил поклёвку. Он отстранённо наблюдал, как поплавок перестал мерно покачиваться на волнах вместе с лодкой, а задрожал хаотично, бессистемно, нырнул под воду, выскочил вверх и снова нырнул…
– У меня клюёт! – осознал Артур.
Фархат обернулся через плечо, приподнялся со своего места, подбодрил:
– Давай… осторожно…
Артур как будто откуда-то знал, что делать. Он то натягивал леску, то слегка ослаблял её, сматывая катушку; удилище дрожало и выгибалось, но он чувствовал каждое движение рыбы на крючке и аккуратно вёл её к себе.
– Давай, сейчас! – скомандовал Фархат.
– Рано, – сквозь зубы выдавил Артур, потянул ещё немного и выдохнул: – Сейчас!
Рыба вылетела из воды по красивой дуге, блеснула на солнце многоцветной чешуёй, приблизилась к борту – и неведомым образом соскочила с крючка.
«Да как так-то?!» – успел подумать Артур, а потом краем глаза успел заметить молниеносное движение. Фархат распластался в лодке выбросил вперёд руку с зажатым в ней сачком и каким-то мистическим образом умудрился поймать в него рыбину в считанных сантиметрах от воды.
Оказавшись в ловушке, рыба тут же забилась, затрепыхалась. Фархат медленно сложился обратно, осторожно удерживая сачок. Он отправил рыбу в ведро с водой и поднял взгляд на Артура:
– Поздравляю. Твой первый улов.
– Твой, – недовольно поправил его Артур. – Я её упустил. А ты поймал.
– Может, формально ты и прав, но она попалась на твой крючок, – напомнил Фархат. – Я только немного помог.
И видя, что его слова Артура не убедили, добавил:
– В сущности, это не играет особой роли. Если эту рыбу съест на обед, например, Макс, то какая разница, кто из нас её поймал?
До этого момента Артур не особо волновался, насколько его реакция на Макс очевидна для окружающих, а теперь с неприятной отчётливостью осознал: все всё поняли. Может, не все, но Фархат-то уж точно, поэтому и сказал о ней – эдак покровительственно, как всегда, практически как взрослый поддерживает ребёнка в его детсадовской влюблённости.
