Наргиз пожала плечами:
– Я не хочу отвечать на этот вопрос.
– Значит, нет, не любила, – в голосе Чингиза звучала уверенность. – Это становится интересно. Я могу только позавидовать мужчине, который сможет разбудить в тебе это чувство, а лучше страсть.
– Ты умываешь руки? – саркастически улыбнулась Наргиз.
– Нет-нет, я попробую.
Чингиз в эту минуту выглядел как охотник, почувствовавший добычу, и Наргиз со смехом сказала ему об этом.
– Что ж, – он нисколько не обиделся, – мужчина в душе всегда охотник. А если ему удастся поймать в свои сети такую женщину, как ты, он может считать себя счастливчиком и победителем.
Наргиз нахмурилась. Ей не нравился тот оборот, который принял их разговор. Пора было прекращать его.
– Я думаю, – твердо проговорила она, – будет лучше, если мы сохраним прежние отношения: ты работодатель, а я – работник. Ты поручил мне за определенную плату кое-какую работу, и, как только я справлюсь с ней, мы расстанемся. Забудем о том, о чем мы только что говорили. Так будет лучше для нас обоих.
За столом воцарилось молчание. Воспользовавшись паузой, Наргиз придвинула к себе тарелку с гусиной печенью. Впрочем, аппетит у нее пропал. Проглотив два-три кусочка жаркого, она отложила нож и вилку.
– Удивительно, – прервал молчание Чингиз, – любая другая женщина двумя руками ухватилась бы за меня и ни за что не отпустила.
– Ну, конечно, – раздраженно проговорила Наргиз. – Ты же завидная партия: высокое положение, большие деньги, приятная наружность, роскошная квартира и загородный дом. Что еще нужно человеку?
– Действительно, что еще нужно? – его голос звучал бесстрастно. – Ах да, любовь. Ты говорила о любви.
– Это ты говорил о любви.
– Я? Я не говорил – я предлагал тебе любовь, а ты, не задумываясь, отказалась.
– Что ты хочешь от меня?
– Чтобы ты подумала.
– Сколько? Месяц, два, три… год?
– С твоим умом достаточно и одного часа, чтобы прийти к выводу, что я самый завидный жених на свете.
Наргиз взяла со стола тарелку и чуть не запустила в своего собеседника, но тот вовремя перехватил ее руку.
– Фи, ты способна и на такое! Вот не ожидал.
– Надеюсь, это отобьет у тебя охоту свататься к незнакомым женщинам.
– Возможно, и отобьет.
В его темно-карих глазах плескался смех. Ах, он забавляется! Что ж, надо признать, ему удалось вывести ее из себя. Давно с ней такого не случалось. Она даже покраснела от досады. Все к черту, следует взять себя в руки. Она подняла бокал, наполненный почти до краев французским вином, залпом осушила его и снова принялась за гусиную печень. Некоторое время Чингиз молча наблюдал за ней, а потом также принялся за еду. Почти полчаса они ели в полном молчании. Наргиз старалась не встречаться с ним взглядом и пыталась выбросить из головы его слова, сосредоточив все свое внимание на еде. Она пробовала одно блюдо за другим, мысленно отдавая должное искусству поваров, а когда очередь дошла до мороженого, не выдержала и воскликнула:
– Восхитительно!
Чингиз улыбнулся.
– Я всегда считал, что женщина, которая любит сладкое, не может быть злой и вредной.
– А теперь убедился в обратном?
– Нет-нет. Я убедился, что сластены могут быть также умными и цельными натурами.
В его голосе Наргиз не заметила никакой иронии и, тем не менее, постаралась поменять тему разговора.
– Кстати, о чем ты хотел поговорить со мной?
– О том, что, возможно, очень скоро мы сможем узнать фамилию второго человека, ставшего сообщником Машерова.
