И работала на износ. И терпела боль. И даже рыдала стоя в планке гордясь своим телом со сломанным винтом в ноге, а это причиняло адскую боль. Я терпела. Мне говорили: «а как ты хотела, такая травма». А так я не хотела.
А ещё был нейрохирург. Однажды, он просто пришёл в палату и принёс бумаги. Он долго что-то объяснял.
У него удивительные глаза, добрые и живые. Ему не всё равно.
И он объяснил, что моя жизнь связана с инвалидностью.
А я ощутила, как время остановилось.
Ощутила свою тело. Каждую клеточку. Стянутую швами кожу. Ноги, собранные умелым хирургом и насаженные на титановые штифты, неимоверно болели. Боль причиняло каждое движение.
Позвоночник, буквально стянутый в одну прямую линию заново, предательски подводил и без того не податливое тело.
Жесткий металл сковывал моё тело, говоря всем своим видом, что он выполняет свою работу.
Время остановилось. Ровно с того момента я всё пытаюсь ощутить себя. Живой меня делает, лишь ежедневная боль, напоминающая о том, что я смогла.
Время остановилось. Ровно с того дня я не живу. Я существую. В ожидании реабилитации, операции, жизни.
Страшно представить, что я пережила. Но ещё страшнее, что время остановилось.
Тонкая струйка горячего пара, поднималась вырисовывая тонкие линии над чашкой ароматного кофе.
Взгляд Селин был устремлён вдаль. Она сидела в своей любимой буланжери ла Парисьен на Ру де Халес 21.
Это был обычный субботний день. Парочки, прожившие вместе не менее сорока лет, неспешно вели беседы, ели круассаны и держались за руки.
Селин с ощутимой тоской всматривалась в их милые улыбки. Тёплые объятия. И смех. Они смеялись так легко и искренно, словно вот только-только встретились.
– Почему я так не смогла? – шёпотом снова и снова задавала себе этот вопрос Селин.
Лоран был строг, уверен, чопорен и немного самонадеян. Впервые увидев, Селин в буланжери ла Парисьен морозным зимнем утром он понял, что пропал. Он подошёл к ней сразу и сказал:
– Я знаю, что Франция не славится морозной зимой, но увидев вас моё сердце оттаяло – нахально улыбнулся, рассматривая ее широко распахнутые зелёные глаза. Обрамлённые густыми чёрными ресницами.
– О месье, вы так банальны, что мне хочется бежать – ответила Селин, забирая свой кофе на вынос.
– Постойте же – Лоран настиг ее у выхода – Всего один ужин, обещаю, что больше не буду вам докучать.
А дальше, их роман закрутился с немыслимой скоростью. Весну они встречали в Туре, арендуя шале. Прогулки. Романтические ночи под иссиня-чёрным небом с игриво мерцающими звёздами.
Карьера Лорана шла в гору, он был довольно преуспевающим адвокатом в одной известной фирме. Вот-вот готовился стать партнёром.
– Такому мужчине как я, нужна такая статная женщина как ты шери-любил повторять Лоран. Селин трепетала.
Лето провели в Марселе. Свежий морской воздух, ароматное вино и сыр, много сыра.
– Однажды, мы вернёмся сюда с детьми шери-сказал Лоран, ласково прикасаясь к её губам.
Ветер трепал волосы Селин. Море шумело, напевая свою освежающую летнюю песнь.
Один звонок. Неожиданно раздавшийся где-то в начале сентября. Превратил Лорана в другого человека.
Он стал всё чаще задерживаться в офисе. Сетовал на то, что работа требует больше его участия.
А 23 сентября объявил, что им просто необходимо сделать перерыв.
– Да пойми же шери, я столько трудился, чтобы стать партнёром. Это мечта всей моей жизни. Не сейчас шери- он замешкался, неловко и быстро чмокнув Селин в лоб, скрылся из виду.
