– Это твое истинное желание, то, что согреет душу и сердце в самую холодную стужу?
– Это моя боль и то, чего я добровольно себя лишила.
– Изменись твоя жизнь так кардинально, не станешь ли сожалеть?
– Сожалею об упущенном я сейчас.
Дед встал, провел красной варежкой по белой бороде. Коснулся ласково Ленкиной щеки. И пронзил ее глубоким серым взглядом невероятных глаз.
– Иди домой. Пройдись до метро, затем отпусти все мысли и сядь в поезд так, словно живешь той жизнью, которую описала.
– Но…
– Иди, милая, иди.
Секунду поколебавшись, Ленка повиновалась.
Морозный воздух щипал щеки. Снег прекратился, а метель кружила свою песнь все настойчивее.
Ленка вошла в подъезд и поднялась на второй этаж. Уловила легкий аромат жареной курочки и печеной картошечки. Вздохнула. Вставила ключ в замочную скважину. Не открывается.
– Это что еще такое?
С той стороны щелкнул замок, и дверь открыл он.
– Олег…
– Милая, ну наконец-то, мы заждались, – наклонился и поцеловал холодные губы.
– Мамочка, мамочка, ты пришла, смотри, я самолет, вррррррррррр, – навстречу ей бежал сын, ее маленькая копия.
Олег заботливо помог снять пальто.
Лена, ошарашенная, не верила своим глазам.
В кухне на столе стоял ужин.
Лена села за стол, малыш залез к ней на руки. Она вдохнула сладкий запах его волос и поцеловала в макушку на автомате, как будто так было всегда.
Олег открыл бутылку красного вина. И сел рядом.
Лена посмотрела в окно и увидела круглое лицо старика. Он словно парил у второго этажа.
– Не упусти свой шанс, чудеса случаются, – одними губами прошептал ей он и исчез.
Лена сглотнула волнение.
– Олег, а знаешь, я тут подумала.
– Да.
– После Нового года я хочу работать на полставки и больше времени уделять вам.
Глаза напротив заискрились чистой любовью.
– Мама, а я попросил у Деда Мороза сестренку, – с надеждой пролепетал малыш.
Глаза родителей встретились, а губы сомкнулись в легком поцелуе.
– Знаешь, сынок, я попросила то же самое, – шепотом ответила Лена.
Кружевные снежинки медленно ложились на лобовое стекло, тихонько подгоняемые разыгрывающимся ветром. Нахальные дворники то и дело резко сметали красивый узор.
Из динамиков доносились новогодние песни, и на всех радиоволнах шел обратный отсчет.
До Нового года оставалось всего каких-то 5 дней.
– Еще эта пробка еле движется, видимо, все 5 дней я в ней и простою, – буркнула Настасья себе под нос.
Биииииип-биииииииипп, резкий звук сигнала и глухой удар, автомобиль, качнувшись, замер.
С минуту Настасья соображала.
Вышла, обошла машину. Синий джип въехал аккурат в ее багажник.
Из джипа никто не выходил. Только сквозь лобовое были видны покачивающиеся на зеркале заднего вида красные валенки.
Настасья подошла к водительской двери.
– Эй, летучий голландец, выходи из своего космолета.
Дверь распахнулась. Перед ней вырос бородатый мужчина.
– Тыыыы?
– И снова прости, – вымолвил мужчина.
Валенки остановили траекторию движения.
– Не может быть, просто не может быть, – прошептала Настасья, развернулась и зашагала к своей ласточке.
Пассажирская дверь распахнулась, и Антон юркнул внутрь. Его глаза виновато вцепились в девушку.
– Слушай, я не хотел, то есть хотел, это все продавец с этими валенками, понимаешь, он как будто все знал о нас, и вот что получилось.
– Что ты говоришь, какие еще валенки?
– Я шел по Красной площади, а там ряды со всякой всячиной, и продавец такой проницательный, он рассказал, что ты ушла и что я встречу тебя снова в самый неподходящий момент. Валенки – это талисман. Они соединяют влюбленных.
