После ее слов снова наступила тишина, в этот раз все взгляды были устремлены на Сирена.
– А это бы изменило хоть что-то?
Она начала было снова спорить, но Сирен не очень-то нежно схватил ее за руку.
– Я Искатель. Или ты забыла?
От этих слов пятеро остальных фейри выпрямились. Парочка из них согласно закивали, а по крайней мере один раздраженно посмотрел на стоявшую перед нами женщину.
В ответ она крепко сжала губы, и, хотя ее лицо выражало наличие тысячи мыслей, отяготивших голову, она не стала спорить.
– Ты прав, братец, – сказала она, и в голосе снова появилось почтение.
– Кроме того, – продолжил Сирен, – я был не один. Терек увидел ее первым.
Один из фейри, полукругом расположившихся у подножия лестницы, удивленно вздохнул:
– Это она? Та девушка?
Сирен кивнул, но что-то в выражении его лица не позволило этому фейри, Тереку, сказать кое-что еще, и молчание, очевидно, стоило ему огромных усилий. Несмотря на свое полуобморочное состояние, я видела, что ему не терпелось выговориться или задать важные вопросы. Его губы скривились от той тишины, о которую, как об крутые скалы, в одночасье разбились кораблики-слова.
И не только он напрягался из-за невысказанного.
Казалось, только женщину, стоявшую между нами, не интересовало, зачем Сирен привел меня. Строгость опустила уголки ее губ, пересекла лоб усилившимся неодобрением. Но что бы Сирен ни имел в виду, напомнив ей, что он Искатель, это не позволяло ей начать спорить.
Голова слегка наклонена, руки распростерты в стороны.
– Пойду займусь необходимыми приготовлениями.
– Спасибо, Итрис, – произнес Сирен, всего на секунду снова касаясь ее руки. В его голосе слышалась искренность, которую она встретила кивком головы. От его ободряющего голоса лицо Итрис разгладилось, но тут же снова нахмурилось, когда он добавил: – Но в этом нет необходимости. Я уже обо всем позаботился.
– Нас с тобой ждет разговор, – секунду спустя прошипела она. – Позже. А сейчас прошу меня извинить.
По ее тону, так же как и по прижатому к щеке языку, все считывалось ясно: «Уйду, пока я не сказала то, о чем пожалею».
Ей удалось скрыть обиду, и когда она, прежде чем выйти через арку в конце зала, оглянулась на меня в последний раз, на лице ее остался лишь намек на неудовольствие. Прищурившись, она сначала посмотрела на меня, а затем на озеро, из которого мы вышли.
Мы были для нее головной болью.
Я понимала, что, скорее всего, она права.
Как только Итрис вышла, в пространстве как будто надломилась печать. С губ фейри, стоявших передо мной, сорвались вздохи, а к щекам начала приливать кровь. Приходилось ощущать на себе вес пожирающих взглядов.
Среди пяти присутствовавших фейри оказалось трое мужчин и две женщины.
Вперед вышел тот, которого звали Террек: голова опущена, черты лица расслаблены.
– Ты даже представить себе не можешь, как долго мы тебя ждали, – выдохнул он. – Столько времени прошло с того момента, как мы последний раз призывали одного из нас домой.
Понятия не имею, как должна была на это ответить. От масштабов всего, что меня окружало, у меня все еще кружилась голова и сводило живот. Сердце громыхало в груди, но жужжание в голове все равно его заглушало.
Террек протянул руку и сжал в ней мою ладонь, поразив меня еще больше. На секунду глаза его стали шире, затем он снова вздохнул:
– Будет интересно. Я с нетерпением жду, когда же узнаю тебя получше…
