Полночь. Все уже лежали в кроватях, когда я зашёл внутрь. Дневальный медленно возил швабру по полу, пытаясь минимальными усилиями отмыть пятна крови. Он взглянул на меня с испугом и продолжил монотонную работу.
Я забрался на кровать, понадеявшись, что завтра снова всё будет как прежде: тёплая постель, над которой висят постеры моих любимых рок групп, дом, ставший крепостью моего детства, родители, которые ещё не хотят, чтобы я стал копией своего отца. Глупо надеяться, что всё произошедшее окажется лишь страшным сном.
Но утром всё было как прежде. Этот холодный и чуждый мне мир, в который я попал по ошибке, продолжил существовать.
– Подъем! На зарядку! – провопил дневальный с первыми лучами солнца.
Я неохотно поднялся, подождал, пока соседи снизу освободят проём, и спрыгнул с кровати.
– Какая форма? – спросил один из курсантов.
– Голый торс.
Накинув штаны и зашнуровав берцы, я выскочил с остальными и встал в строй. Прохладный ветер отрезвил меня. Тело с непривычки покрылось мурашками.
Мы встали на плацу, ожидая солнцеликого. Вокруг нас уже жужжали готовые к пиру комары.
– Ну и где этот хрен?!
– Вечно нам его ждать… Олух поганый! – послышались возмущения из строя. Раннее утро не лучшее время для добрых слов.
Через несколько минут перед нами предстал пухлый мужичок в спортивном костюме. На его заплывшем лице появилась лёгкая улыбка. Он радовался, что его курсантские годы прошли.
«Будто очередной папаша вышел выбросить мусор и заодно зайти за пивом». – подумал я, сдерживая смех.
Ветер принёс в курсантский строй едкое облако перегара. Гоха сказал:
– Сейчас… значит это… зарядка! Выстраивайтесь в колонну по двое и бежите по тропинке вокруг полигона. Я буду смотреть за вами из своего командирского домика. Кто остановится, тот сразу пенделя получит! Во-о-о-от… Ну давайте. Бегом марш!
Мои ноги вспомнили о вчерашней дороге. Я еле отрывал их от земли, и каждый шаг отзывался неимоверной болью в коленях.
Наконец, спустя пол часа бега, Гоха крикнул:
– Всё, закругляемся! Без построения в составе групп двигайтесь к столовой.
– Кажется, вчера кто-то напился… Нам же лучше. – сказал Бахрам, обращаясь ко мне. – Кстати, как там Макар?
– Медсестра сказала, что положат в госпиталь. – ответил я, глядя на землю.
Бахрам опустил голову и еле слышно произнёс:
– Бедняга… Надеюсь, он сможет воплотить свою мечту в жизнь.
Тем же днём я заступил в наряд с Артёмом. Мы были обязаны нести службу на КПП.
Двоих ребят мы сменили ближе к ночи. Наш объект был до ужаса прост: небольшая деревянная кабинка, внутри которой перекладина, чтобы сидеть. На узких досках висели распечатанные листы устава. Кроме того, повсюду на дереве были нацарапаны надписи. Каждый здесь оставил что-то своё: кто-то похабную шутку, кто-то страх будущего, кто-то ностальгию по временам детства.
Рядом с нашим постом сияло озеро, в котором отражался блеклый свет луны. У его подножия жабы исполняли баллады, то и дело экспериментируя с созвучиями. Артём был хмур и подавлен. Впрочем, такое настроение нынче часто встречалось у курсантов.
Наступила полночь. Мой товарищ сидел в деревянной будке, то и дело прикрывая глаза от усталости. Я же стоял у шлагбаума, пытаясь всмотреться в сумеречную даль.
После часа молчания я решил, что разговор поможет не уснуть:
– Как ты? Тебе тогда сильно досталось.
Артём помолчал, пытаясь полусонной головой осмыслить вопрос:
