– Я переверну всю Церковь, но искореню отступников! – взревел Андерс.
Тайлер никогда раньше не слышал, как Андерс проповедует, и отдаленная часть его сознания отметила, что у него чудесный поставленный голос, глубокий и гулкий, достигающий самых дальних уголков часовни и эхом возвращающийся обратно.
– Мы добьемся очищения! И начнем с этого существа, священника, который не только нарушил закон Божий, но и использовал церковные средства, чтобы субсидировать свою болезнь! Поддерживая нечистый образ жизни десятиной прихода!
Тайлер прикусил губу, жалея, что не имеет смелости говорить.
То, что происходило здесь, было неправильно, и сидящий рядом с ним Вайд тоже об этом знал: он посмотрел на Тайлера беспомощными, блестящими глазами. Все эти годы, с той семинаристской поры, Вайд с Сэтом тоже были добрыми друзьями.
– Бог опозорен! И за каждый позор он требует мщения!
Услышав это, Вайд закрыл глаза и опустил голову. Тайлеру хотелось кричать, чтобы громкое эхо обрушило сводчатый потолок у них над головами. Но он молчал.
– Сэт забыл свой долг перед Богом! Мы должны ему напомнить! – Голос Андерса внезапно упал, он нырнул за стол. А когда выпрямился, в руках у него оказался нож.
– Господи, – пробормотал Вайд. Тайлер лишь удивленно моргнул: может, ему просто снится сон, вдруг превратившийся в кошмар? Странный визит Булавы, тревожный вид Капитана Стражи в церковных одеяниях, а теперь эта ужасная сцена в свете факелов: бледное лицо Сэта, страх, пробудившийся в его глазах, когда он увидел нож в руке Андерса.
– Обнажите его.
Двое прислужников схватили начавшего сопротивляться Сэта. Но Сэт, как Тайлер и Вайд, разменял восьмой десяток, и двое юношей легко его скрутили. Один заломил Сэту руки за спину, пока другой разорвал рясу спереди и сорвал остальное. Тайлер отвел глаза, но не раньше, чем увидел свидетельства возраста на теле Сэта: узкую, впалую белую грудь; руки и ноги, утратившие тугие мышцы, обвислую дряблую кожу. Тайлер видел почти то же самое, когда смотрел на свое тело, ставшее бледным и вялым. Он вспомнил лето, полжизни назад, когда их церковный класс путешествовал по побережью к Новому Дувру, чтобы посмотреть на Океан Господень. Он был чудесный, огромный, сверкающий и бесконечный, и когда Вайд скинул свое одеяние и бросился к краю утеса, они, не задумываясь, последовали за ним, прыгая со скал и несясь тридцать футов вниз. Вода оказалась ужасно холодной, мучительной, но солнце светило, яркий золотой лик над безграничным голубым океаном. В этот момент Тайлер не сомневался, что Бог смотрит прямо на них и бесконечно доволен тем, кем они становятся.
– Наша вера дала слабину, – объявил Андерс. Его глаза горели страшным жаром, и Тайлер вспомнил, что он когда-то слышал, будто, состоя в антисодомическом отряде Регента, Андерс однажды чуть не убил юного гомосексуалиста, колотя его доской, пока мальчик не потерял сознание, истекая кровью. Другим головорезам Регента пришлось оттаскивать Андерса, или он бы, несомненно, убил молодого человека прямо на улице. Тайлер с ужасом начал осознавать, что намечалась не просто показательная порка: Сэту угрожала нешуточная опасность. Взглянув наверх, он увидел массивную фигуру в белых одеяниях, притаившуюся в тени галереи, – Булаву. Зловещий лик был непостижим под покровом капюшона, глаза нацелены на Андерса, находящегося в сотне футов под ним.
