Завтра были девяностые - страница 23

Однако я, как уже было сказано, не ставлю своей целью вносить вклад в мифотворчество сообщества этих существ. Поэтому после окончания эксперимента будет произведена дематериализация данного опуса.

И, конечно же, Бегунок и Сялова не могли не коснуться национальных конфликтов последнего времени.

– По телевизору как-то одна девочка сказала, – предварительно хохотнув, сказал Бегунок, – дружба народов у нас сейчас, говорит, обостряется.

У Сяловой имелись проблемы с юмором, но и жизненный опыт имелся. И она, откачнув голову назад, широко улыбнулась.

Полчаса она, громоздкая и некрасивая, слушала Бегунка, вставляла реплики, улыбалась. И всё это время, вовлечённая в сферу его обаяния, пыталась сплести цепочку мыслей, однако разум её оказывался беззащитным перед побочными, неконтролируемыми ассоциациями, и звенья мыслей терялись в структурах разогретого электрическими залпами нервных клеток мозга.

А Бегунок, который привык достаточно высоко оценивать проявления полового влечения самого по себе, без необходимости оправдывать его внешними достоинствами объекта, взглядами, улыбками, болтовнёй, прикосновениями, вроде бы товарищескими, активно нагнетал чувственное напряжение.

– По-моему, не только дружба народов обостряется, – проворчал, входя, Арсов.

– Что вы имеете в виду? – с деланным удивлением спросила Сялова. Однако в мыслях зашедшая действительно очень далеко, смахнуть с лица тень смущения не сумела.

Отвечать Арсов не собирался. «Я уже большой – понимаю». Но это мысленно. И в хмуром молчании замер перед Бегунком: пусть, мол, он теперь отчитается о проделанной работе. Уж больно мало удовольствия помогать бездельникам.

Из комнаты не выветрились ещё конвульсирующие остатки царившей здесь некогда эманации беспомощной, неполноценной, ничтожной натуры, не способной реалистически утверждать себя и отчаявшейся до степени покинутости, отверженности и совершенной безысходности, отягощённой критическим количеством пропущенных моментов выбора, когда уже ничто, никакие петли и скидки, не могли помешать покорно замкнуть личный круг, неизбежный и роковой.

Впрочем, дара ощущать это никому из троих не дано. А вот запах трупа они обоняли. Но все трое были в том возрасте, когда страх смерти испытывают лишь увернувшись от трамвая, боязнь физических страданий приближается, однако ещё далека, а ужас осознания возможности никогда не достичь счастья приобретает зловещие контуры материального субстрата.

Бегунок приступил к сообщению о результатах повторного осмотра квартиры потерпевшей, а Сялова, замаскировав материнской снисходительностью отблески угольков грубо погашенного вторжением Арсова эротического костра, поглядывала на «самодовольного и самовлюбленного дилетанта», отыскивая в его внешности особые приметы. Она неоднократно встречала Арсова, однако сегодня вновь не сразу узнала его, и это ощутимо потревожило её самолюбие. Сяловой не было известно, что с первой встречи Арсова запомнил лишь начальник седьмого отдела УВД облисполкома.

Бегунок сообщил, что шифоньер и секретер в маленькой комнате пусты, дверцы и шифоньера и секретера были открыты, а в постели обнаружены два волоска: светлый и чёрного цвета, длиной оба пять – шесть сантиметров.

– Откуда? Pubis? – спросил Арсов.

– Да, – ответил Бегунок.

– Потерпевшая?

– Блондинка. Натуральная.

Далее Бегунок сообщил, что в секретере имеется мусор, среди которого внимание привлёк лишь обрывок бумаги со словом «прокурору» в правом верхнем углу. В слове «прокурору» имеется исправление – после второй буквы «р», – поэтому, вероятно, листок был смят и на нём ничего больше не написали. В комнате, кроме всего прочего, имеется одна гантель, вторая, со следами крови на ней, обнаружена работниками саночистки во дворе около мусоросборника. Интересно также то, что в большой комнате, в одном из отделений шкафа, находится несвежее постельное белье. Там же находится и ночная рубашка, тоже несвежая. О потерпевшей Бегунок сообщил, что она работала штукатуром-маляром, с мужем разведена двенадцать лет назад, сын – в армии, дочь учится где-то в институте в другом городе. Мужчин видели, однако имеется ли у неё постоянный любовник, опрошенные не знают. Между ею и соседями отношения были прохладными, так как убитая любила позлословить. Опрошены ещё не все.