Висок ужалила боль. Кольнула, будто швейной иглой.
Теперь Кин вспомнил. Минут десять-пятнадцать назад он достал ящик с инструментами, выудил сферу из-под набора гаечных ключей и уставился на нее, пытаясь усилием воли пробудить былые образы.
– Все то же, что и при нашем знакомстве? – спросила Хезер. – Головные боли, потеря памяти? Но симптомы давно не давали о себе знать. Почему они вернулись? Почему тебе становится хуже?
Кину хотелось раскрыть правду: когда они познакомились, воспоминания о две тысячи сто сорок втором году и БТД стерлись еще не до конца. В итоге мозг вошел в равновесие между прошлым и будущим. Это совпало с расцветом отношений с Хезер. Проявление симптомов стало редким, только когда Кин пытался что-то вспомнить.
До недавних пор.
– Полгода назад… – начал он, поскольку требовалось что-то сказать.
Снова повторить прежнюю легенду о военном прошлом и посттравматическом стрессовом расстройстве, с которым никак не совладать? Или признаться, каково это – чувствовать, как немногие воспоминания агента бюро меркнут в той же черной пропасти, где сгинула память о прежнем Кине? О том, кем он был до встречи с Хезер. Объяснить, что он смотрит на маячок, пытаясь себя спровоцировать? Доказать себе, что не сходит с ума?
Но это прозвучит как бред умалишенного. К тому же Хезер и без того взволнована.
Кин сосредоточил внимание на неработающем маячке. Изобретенный в далеком будущем сплав сферы давным-давно выдержал пистолетный выстрел, а теперь еще и наезд автомобиля.
– Кин, ты слышишь? Здесь твоя семья. И здесь же эта металлическая штука. Объясни, что происходит, – тихо попросила жена. – Я трижды находила тебя в отключке, а рядом лежал этот шарик. Ты прямо как одержимый.
– Это мелочь, старый рабочий инструмент, – пояснил Кин и положил маячок на полку. – Смотрел, нельзя ли починить.
– Но это не совпадение. Быть такого не может. Прошу, избавься от него. Выброси.
Внезапно Хезер поморщилась, зажмурила глаза и, закусив нижнюю губу, схватилась за голову. Кин хотел обнять ее, но жена отвернулась.
– Я в порядке, – сказала она. – Просто день выдался долгий, а еще предстоит сделать несколько звонков.
Адвокатская карьера служила ей поводом для гордости, но в равной мере и причиной постоянного стресса.
– Вот как! – воскликнул Кин. – И кому из нас надо к врачу?
– Честное слово, я в порядке. Если бы не стенограммы разговоров с клиентами, которые надо просмотреть…
На серьезном лице Хезер появилась кривая улыбка, и у Кина стало одной заботой больше.
Жена взяла его за руку. На фоне ее светлых пальцев кожа Кина казалась совсем темной.
– Нет, ты только взгляни на нас. Пререкаемся, кто первый пойдет к врачу из-за головной боли. Как парочка стариков.
– Может, нам сделают пенсионерскую скидку?
– Знаешь что? Вот это, – она коснулась морщин в уголках его губ, – и вот это, – погладила его седые пряди и щелкнула по очкам на носу, – заметно повышает твои шансы на дисконт.
– И твои тоже, – беззаботно отозвался Кин.
– Ты должен говорить, что я выгляжу на двадцать пять и ни днем старше, – усмехнулась Хезер. – И не списывай эту грубость на помрачение рассудка.
Она игриво толкнула его в плечо, и Кин, едва не потеряв равновесие, снова вскинул руки к голове.
– Ой, прости, – смутилась Хезер. – Извини…
– Все хорошо. Ну что ты, все хорошо, – заверил ее Кин и украдкой вытер проступивший на лбу пот. – Ничего мне не сделается.
