– Подождите! Постойте. Стойте! – резко остановился я, встав перед мужиками. – Стойте! Мне ещё в продуктовый надо, в куриный за котлетами. Вы пока идите без меня, вот, держите, – я вложил им в руки покупки. – Я через минут десять приду с пельменями, отца кормить, он болеет же, ну и для вас ещё возьму. – Отпустили, как миленькие. Обрадовались гады. Как же! Хрен вам варёный, а не пельмени.
Я пошёл вперёд по направлению к магазину, немного ускоряясь. Мужики повернули к третьему подъезду, и, едва дверь захлопнулась, я тут же кинулся вдогонку, пробираясь под окнами первых этажей сквозь густые заросли мальвы. Они шли по лестницам громко, на марш обгоняя меня, затем раздался стук по деревянной двери, и та приоткрылась. Высунув слегка голову, я мог видеть лишь спины моих провожатых, не имея возможности заглянуть внутрь.
– Здоровья вам большого, сударь! – на мотив какой-то песни пропел тощий. – Друзья лекарство принесли.
Дверь широко распахнулась навстречу дарам, и, оставляя пустой лишь десятину проема, появилось огромное волосатое тело. Как вообще такое туловище могло оседлать велосипед, подумал я. Рванув вниз без оглядки, перемахивая через палисадники, я наконец угодил в объятия к ребятам. Свои!
– Пошли на поле, там всё расскажу, – отбивая суетные вопросы, я повёл ребят на школьный стадион. Там я им всё рассказал в подробностях. Дениска кивал головой, сожалея о потерянных деньгах, и тут же получил тычок в бок от Джона:
– Эй, ты чё! Там же мой велик!
Костян выждал паузу и хлопнул ладошкой по баллончику:
– Ты уверен, что это он?
– Похож. Огромный такой. Геной зовут.
– А если не он?
– Да точно он. Они же сам меня привели к нему. Значит они его узнали.
– Ты вообще молодец! – похвалил меня Бомбер.
– Ребята, мне очень страшно было. Думал, что вы меня бросили.
– Да ты что! Мы за тобой следили от магазина, каждый шаг за тобой шли. Как ты мог подумать, что мы тебя кинем. Этот Гена – жуткий тип, страшный как крокодил.
– Крокодил Гена, блин! – подключился Ден.
Все расхохотались. У Дена была подпольная кличка Крокодил. Сам он её не жаловал, что и понятно, кому хочется прослыть Крокодилом. Всему виной его бабушка. Дениска любил перекусить, а бабушка – насладиться видом сытого внучка. Мы трое могли подолгу ничего не есть, пока гуляли. Почти всегда от завтрака до ужина мы вообще не кушали. Денис же был человеком, вскормленным заботливой бабушкой. Два или даже три раза за день он находил подходящий момент, исчезал на несколько минут, чтобы полакомиться на пышном столе блинчиками, пирогами или хотя бы соленьями. Затем появлялся во дворе, доедая у всех на виду остатки. Однажды, вот так выбегая из подъезда, он встретил свою бабушку, сидевшую на лавочке, а бабушка встретила знакомую половину капустного пирога.
– Денис! Прекрати есть на ходу. Ты же не крокодил какой-нибудь! – закричала на весь двор Маргарита Павловна, совершив роковую ошибку.
– Не удивлюсь, если он в школе работает. Трудовиком или физруком, – саркастически проворчал Ден.
– Вон в тех кустах сядем и будем ждать, – предложил я.
– Нет, стойте. Там бельевая площадка! Нас заметят, когда пойдём за ним. Надо разделяться.
Звонкий голос её навсегда отпечатался на упитанном теле мальчика стойким ко времени штампом. Мы старались не называть его Крокодилом, дабы не перекрыть себе поставки продовольствия. Денис же старался снабжать нас пирогами, дабы не быть Крокодилом. Так установился статус-кво.
