Читать онлайн Зелена Крыж (Елена Крыжановская), Мару Мар - Здравствуйте, я ваша фея!
1. 1. Штрафной контракт
.
Кроме юмора и бурных приключений с феей, читатели тут узнают, почему авторы часто бывают такие... странные и что творится у них в голове. Писатели почерпнут для себя много секретов писательской магии, а некоторые даже увидят себя со стороны.
Не боитесь узнать слишком много?:)
.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Совершенно секретно!
Высшему совету фейри и магов
Дисциплинарной комиссии
Представителю по делам безответственных фей
Аспид-Серпентинской Анаконде Полозовне
.
Ваше Высокозмееволшебство,
Я, будучи вызвана как фея-вдохновительница к писателю В.К.С. (*имя засекречено в интересах досудебного расследования), анкета в архиве №***, он же ныне успешный автор романтического фэнтези Вольдемар Суперлинк, в полной мере обеспечила успех его новому творческому проекту, с привлечением команды помощников из отделения фейри-менеджеров (уже опрошенных как свидетели, их показания приобщены к делу), и покрыла неустойкой преступную растрату волшебных сил и времени, за что команда представлена к благодарности.
Однако, не полностью контролируя свои/его эмоции в процессе празднования успешного завершения проекта, я позволила себе… (зачеркнуто) позволила ему…(зачеркнуто), вышла за рамки профессионального общения с подопечным в степени N, нарушив инструкцию 015 «Статута фей».
О чём нисколько не сожалею!
Прошу освободить меня от звания феи-вдохновительницы за грубый непрофессионализм по собственному желанию.
С последующим перераспределением согласно «Статуту фей» п.250 статья 3144.
Нижеподписавшаяся
Ариаднэта Хризанта Аполлоновна Мнемозинская
Дата ***** (написано от руки древними рунами по летоисчислению фейри)
Подписано личной магией,
Отпечаток левого крыла прилагается.
Количество экземпляров 1.
Подробный отчет наблюдателей о происшедшем прилагается.
*****
Безымянный автор, который мог бы не подписывать свои книги, потому что никто всё равно не запомнит его имени по единственной вышедшей, безнадежно толкнул дверь в свою библиотеку. Хорошая профессорская квартира в зелёном районе, доставшаяся ему от родителей (только поэтому уцелевшая в житейских штормах вроде бурного развода), состояла из крошечной спальни, большой комнаты, она же — гостиная, она же — столовая, и библиотеки. Она же — бывший кабинет ученого, нынешний кабинет писателя.
На столе торчал стационарный компьютер, но сын профессора терпеть не мог тут работать. Академическое величие этих стен давило на него, усиливая литературные муки. Писать он предпочитал на лоджии или сидя в постели в обнимку с ноутбуком (больше-то теперь не с кем!). Библиотеку писатель любил за возможность с головой погрузиться в листание «источников». Книг непонятно о чем или на любую тему, непонятно зачем листаемых, в надежде, что они натолкнут на идею того самого великого романа, который молодой талантливый автор вынашивал давно, но до сих пор не родил.
Библиотека легко проглатывала час за часом тоскливых дней, унося мысли далеко, позволяя писателю чувствовать себя к вечеру уставшим и хорошо поработавшим.
Он уже собирался придвинуть стремянку к полкам, нагрузить десяток томов, выбранных случайно (как считал сам писатель — интуитивно), и закопаться в материалы, несомненно, очень важные и нужные для его будущего романа, как вдруг…
— Апчхи! Фрр! А-а-а-апчхи!! — с верхней полки послышалось тонкое чихание, погромче кошачьего. Впрочем, кошачьих и собачьих в этой квартире отродясь не обитало.
Писатель изумлённо повернулся на звук, поднял глаза и увидел…
Небольшая, сверкающая при каждом движении женская фигурка, в воздушном ярко-голубом платье, с развевающимися, буквально золотыми, сияющими волосами, по воздуху продвигалась вдоль полок. Она трепетала прозрачными стрекозиными крылышками и остервенело размахивала крошечной метёлкой, разгоняя пыль с книжных корешков.
— Простите, что происходит? — настороженно спросил писатель, с одной стороны боясь, что сверкающая галлюцинация будет продолжаться, что, разумеется, мало что хорошего говорит о его здоровье, но ещё больше боясь, что от его голоса она исчезнет.
Это что, фея? ФЕЯ?!
— Апчхи! Какая гадость! Пшихфф, — фыркнула она и обернулась. — Разумеется, я ваша фея. Вызывали? Давайте знакомиться. Не удивляйтесь, у меня аллергия на бумажную пыль. Особенно архивную и библиотечную! Апчхи! Ненавижу… Какое счастье, что прогресс подарил нам электронные копии документов, так что и ваш отсталый народец наконец научился избавляться от пыли. Хотя бы таким образом… Ещё у меня аллергия на лень, и прочее человеческое симбурдэ, которого я не терплю в своих подопечных. Мы сработаемся! Ну-с… Зачем звали?
— В смысле?.. — опешил писатель. — А что такое «симбурдэ»?
— Симуляция бурной деятельности, — чётко ответила фея. — Профессиональный сленг фейри-менеджеров. Бурно текущий процесс, не дающий определенного результата. К сожалению, люди совершенно непрофессионально пользуются этим навыком, саботируя настоящую работу. Вот вы… сколько часов просидели в этом пыльном склепе? А сколько страниц написали на основании прочитанных материалов?
— Я… собственно, — писатель засмущался. — Так вы — моя муза! Вы прилетели мне помочь? Мне это снится? Или тут стоит скрытая камера? Проектор! Вы — не галлюцинация, вы киноиллюзия?
— Так, — фея сделала строгое личико, отбросила метёлку, сложила лапки на груди. Метелка, сверкнув, просто испарилась. Писатель очень чётко слышал ее голос, не как комариный писк, а как обычный женский голос, словно чуть-чуть ускоренная запись, идущая откуда-то из динамика. На груди феечки висел круглый сетчатый медальон, похожий на золотое чайное ситечко. Звук шел оттуда.
— Пойдём по порядку. Муза — условное название совсем иного класса существ, намного древнее нас. Они — фрилансеры, неподотчетны никому кроме трех Старших Муз и работают бессистемно, по вдохновению. Безграмотные люди могут нас не различать, но поскольку вы должны будете подписать контракт, придётся вникнуть в перечень услуг, которые я могу предоставить.
Нас называют феями-вдохновительницами. Но это не значит, что я буду порхать вокруг вашей головы, помашу крылышками, и ваши гениальные идеи сами польются на чистый лист компьютерного файла. Мы будем много и плотно работать. И результатом должен быть некий успешный творческий проект.
— Так вы — мой персональный литературный тренер? — сообразил писатель. — Будете порхать над душой с кнутом и пряником, чтобы не давать мне лениться? И чтобы я наконец писал что-то стоящее? Великолепно! Как я мечтал об этом! Добро пожаловать!
— Да, эта система вдохновения сейчас у вас называется «коучинг».
— Не произнесу этого гадкого слова!
— Отлично, желание подопечного — закон. Я — ваш литературный тренер. Кратко изложите задачу. Над чем работаете? Современная проза? Детектив? Триллер? Фэнтези-сериал? Мистический реализм?
— Да я точно не знаю, — замялся писатель. — Я обдумываю идею большого романа, такого странного, на стыке жанров… да, пожалуй, ближе к современной прозе. Но с историческими ретроспекциями, и мистикой, и… Я думал, вы подскажете?
— Что?! — глаза феи округлились настолько, что писатель ясно различил их цвет. Или это от возмущения ее глазки стали ярко-фиолетовыми? — Вы даже не начали работу? И посмели… Ваш уровень мольбы был признан угрожающим, на грани самоедской депрессии! И весь этот тринадцатый уровень отчаяния — просто ни о чём?! Нахал!
— Э-э, у меня сейчас творческий кризис… признаюсь, затянувшийся, — оправдывался писатель. — Но я готов!..
Фея металась вдоль полок и сверкала, заламывая руки:
— Это что, ложный вызов? Дорогуша, вы хотя бы представляете, сколько стоит ложный вызов на дом феи-вдохновительницы? А? Нет? Разумеется, не представляете! Тогда считайте: открытие магической тайны — раз! Разбазаривание рабочего времени — два! Трата волшебной пыльцы — три! Вы чуть не подвели меня под оказание вдохновительских услуг не по адресу! Четыре! Четыре пожизненных штрафа без права писательства, это то, что вы заработали своим нытьём и ленью! Кто за вас это будет отрабатывать? Пушкин?
— Точно не он, — пробормотал писатель. — Александр Сергеевич не ленился, писал день и ночь и всё – великое.
— Да-да, с того чудного мгновенья, как «перед ним явилась я»! — нахально сообщила феечка. — Думаете, он просто так был сослан в деревню, лишён Петербургского общества и прочих соблазнов, и целую аномально теплую осень пахал как вол, чтобы оставить потомкам что-то хоть мало-мальски приличное… По вашему, вся Болдинская осень — на пустом месте? Ха-ха! И, между прочим, из-за своего форс-мажора с дуэлью, Пушкин до сих пор не закрыл контракт. Отрабатывает за себя, так что за вас ему точно некогда! И с той поры я стала умнее. Больше я ложных вызовов на себя вешать не позволю! Пойдём с самого начала…
Фея выудила из кармашка среди сверкающих лепестков платья нечто, похожее на микроскопический смартфон. По крайней мере, пользовалась она этой штукой именно так: что-то листала пальчиком на экране:
— Владимир Кузьмич Супренский? Молодой талантливый автор, лауреат премии «Крылья музы» за свой первый и единственный изданный фантастический роман «Однажды в некотором царстве»?
— Так точно, это я, — кивнул растерянный писатель.
— Простите, что занудствую, но роман издан три года назад. Сколько вы за него получили? Меньше ста тысяч рублей? Вообще ничего не получили? Контракт с издательством был частью выигрыша в конкурсе? Вы получили премию — полмиллиона, заплатили с нее налог, решили, что теперь станете настоящим писателем, уволились со скучной офисной работы, дали три интервью газетам, одно — частному каналу, удостоились нескольких рецензий в сетевой прессе, развелись… Напомните, это всё ваши достижения или есть ещё? За три прошедших года вы так и не начали новой книги? За ТРИ, крокодил вас задери, ТРИ года?! Это правда? Или у меня неверные сведения? — она хмуро смотрела в экран.
— Правда.
— Ваша кривая творческого роста не просто падает! Она не достигла нуля, она упёрлась в абсолютный минус. Как вы с этим живете?
— Вот так как-то… сам не знаю, — писатель потер щеку, подумав мимоходом, что нужно было старательно побриться утром. Кто же знал, что ему предстоит визит сердитой феи, которая, если верить её словам, вдохновляла ещё самого Пушкина. Похоже, так вдохновляла, что классик предпочел подставиться под пулю, лишь бы больше с ней не работать. Владимир Супренский криво усмехнулся. Ничего себе, «чудное мгновенье». Неужели теперь у него есть что-то общее с самим…
— Кошмар. Ваши мысли катастрофически неструктурированны, — феечка взялась за голову. — Что ж, сконцентрируйтесь, как можете. И выбирайте: пожизненное лишение дара рассказчика, отягощенное графоманией. Или… штрафной контракт?
— А это что значит?
— Значит, что вы должны отработать вызов на моих условиях. Напишете не то, что вы мечтали, раз ваши мечты пока так и остались пустотой. А то, что я сочту для вас важным и перспективным.
— В тот смысле, что вы меня всё-таки вдохновите?
— Я не могу тратить волшебную поддержку творчества впустую. Совет фейри мне за это крылышки оторвёт, — сурово ответила фея. — Но если вы чего-нибудь добьетесь, покроете неустойку и будете прощены за ложный вызов.
— Ведь он станет не ложным, так?
— Только если вы справитесь. Согласны? Исполнять все мои инструкции? Начать новую писательскую стезю? Где будете много и плодотворно работать под моим руководством?