— Желаю вам счастливой жизни, — доктор Саранчук отрывисто кивнул, собрал свой саквояж и хотел спрыгнуть со стола.
— Подождите, а чем её кормить? — поспешно спросил Супренский, поняв, что кошка уже почти живет у него в доме. Обратного пути нет.
— Он, что, совер-р-ршенно неопытный котовод? — нахмурился кузнечик. — Нэта! Как ты могла доверить ему живое существо? Кошка, молодой человек, облигатный хищник! Она питается исключительно сырым МЯСОМ, запомните. Не кашей с мясом, это не собака, а качественным нежирным мясом, с разными добавками в рацион. Очень важен баланс…
— Доктор, не нужно лекций, я обо всём позабочусь, — любезно улыбалась Нэта, пытаясь спихнуть кузнечика со стола.
— Он же не собирается кормить наследницу фараонов, это царственное создание, всякой дрянью из пакетиков? — волновался Саранчук. — Нэта! Я сер-р-рьезно!
— Я этого не допущу, я прослежу, — уверяла фея, порхая над доктором. Задумавшись, она приземлилась на стол. — На первое время, конечно, понадобится консультант. И этот дом, — фея подняла глаза к паутине по углам, — по-хорошему, тут без нормальной хозяйки или без домового не обойтись. На время работы нам требуется комфорт. А тут ещё и кошка, и ребенок… Анчутка нужен! Доктор, вы не знаете, Тихоныч не на задании?
— Недели две его не видел, — прострекотал Саранчук. — Так он же вроде в отпуске! В леса подался. Точно, помню, Тихоныч говор-р-рил, подальше, подальше от этих каменных джунглей и тёмного народа, не заботящегося о своих домовиках. Трудно вам будет его выманить, — кузнечик злорадно потёр лапки.
— Ради такого случая, заплатим по двойному тарифу. Сами видите, без Тихоныча тут не справиться. Если будете так любезны передать ему моё приглашение… у него же в лесной сторожке никакая связь не берёт!
— Ну, разве что двойной тариф… Что, на редкость перспективный автор? — доктор с сомнением скользнул круглыми глазками по Вольдемару. Видимо, тест-ветеринар не мог на глаз определить потенциал писателя.
— Возможно, всё возможно, — кокетливо опустила золотые реснички фея-вдохновительница. — Так вы передадите? Счастливого пути, доктор!
Кузнечик ещё раз отрывисто по-военному поклонился, прыгнул, заработал крылышками, исчез за дверью библиотеки, а дальше вырулил в открытую форточку.
— Ну что, Вольдемар, жизнь налаживается? — иронично спросила Нэта. — Закрой окошко, сквозняк. Сегодня ложись спать пораньше. Мне нужно, чтобы ты скорей уснул, а я, уж извини, останусь у тебя на ночь. Буду порхать и думать над нашим будущим проектом.
— Я, разве, не могу в этом поучаствовать?
— Безусловно, можешь. Даже обязан! Но во сне у тебя это получится намного лучше. Попытка скрипеть извилинами наяву для перегруженного новой информацией мозга задача безнадёжная. Во сне ты будешь раскрепощён, мозговые колебания станут ровными… плавными… глубокими…
— Знаешь, — Вольдемар зевнул, закрывая рот ладонью. — Я, в самом деле, хочу спать…
— Спокойной ночи, дорогуша. Не беспокойся обо мне. Завтра я тебя рано разбужу. У нас впереди длинный творческий день!
— Угу, разбуди, пожалуйста, — писатель неудержимо зевал. — А то я… сам… уже… всё… — он поплёлся из кабинета, засыпая на ходу. Дождавшись, когда в спальне скрипнет кровать, фея полетела следом.
6. 6. Анчуткина чуткость
.
Утром из кухни потянуло аппетитным ароматом съестного. Нэта выпорхнула в коридор и некоторое время пыталась силой протиснуться в щель неплотно прикрытой двери. Но, промучившись минуты две, сдалась и дунула на дверь сверкающей пыльцой.
