Дверь приоткрылась шире, фея влетела в помещение, которое она определила своему писателю как главное место работы. Кухня сверкала вымытыми окнами, надраенными шкафчиками, вылизанной плитой. Никакой горы немытой посуды, на плите что-то шкворчало под крышкой, в духовке томился завтрак, закипал чайник. Пол стал таким неестественно чистым, будто кто-то за ночь настелил новый линолеум. С цветочных листьев и горшков полностью исчезла пыль и сухой мусор, не говоря уж о паутине по углам и пыли на карнизе.
Из угла возле вытяжки кряхтя выползло нечто лохматое, серое в игрушечных лапотках и с желтыми совиными глазами.
— Ну, Тихоныч, — восторженно развела руками Нэта. — Нет слов.
— Надо б ещё потолок побелить, хозяюшка. Да не поспел к рассвету. Не взыщи, умаялся, пока вас нашел, прикорнул часок, а дело стоит! — ворчливо откликнулся заслуженный домовик-анчутка Тихоныч.
— А что на завтрак?
— Гурьевская каша, — ещё мрачнее прокряхтел Тихоныч. — С сосисками. Больше ничего не нашёл, в доме шаром покати, позорище! Да вот ещё сырнички из засохшего творога сварганил, если с вареньицем, оно ничего пойдёть.
— М-м, как вкусно пахнет! — восхитилась фея. — Тихоныч, хозяин тебя не видел?
— Да какой он хозяин, ежели припасы не припасает! Ты, хозяюшка, ужо приструни его. А то ведь, говоришь, дитё тут питаться будет? Чем же это? Пустым змеиным супчиком с одной луковки да сухариком? Тьфу!
— Тихоныч, я всё поняла, будет сделано. Подопечный ушёл?
— Сбежал, как ошпаренный! «Опоздаю, ужо осьмой час…»
— Он договорился встретиться пораньше, забрать кошку. Хозяйка привезет её на остановку. Он хоть сумку какую-то взял?
— Чевой-то брал, да бестолково, дно не постелил, кошке в мягком мешке неуютно будеть. Эх, мОлодежь, — прокряхтел Анчутка сильно «окая» и с нарочито неправильными ударениями. Тихоныч ещё в старые царские времена повадился за печкой читать и имел сейчас несколько академических образований. Но предпочитал ходить в лаптях и косить под простеца, сохраняя образ домовика из суеверных представлений тёмных крестьян его молодости. От чтения греческих трактатов в лесной глуши его оторвал срочный вызов Нэты.
— Сейчас всё уладим, — мирно пообещала феечка. — Что нам требуется, чтобы встретить кошку?
Тихоныч протянул листок с десятком строчек, написанных корявыми печатными буквами. Нэта пробежала список, отлично помня, что всё это «приданое» будет списано с её рабочей карточки, а не оплачено самим Вольдемаром.
— Дом, игрушки — понятно. Коробка витаминов с морскими водорослями и прочими микроэлементами. Сердце куриное, шея куриная, печень куриная, желудки куриные, тыква, кабачок, морковка, льняное семя, творог — всё по килограмму. Филе куриное пять кило! Два десятка перепелиных яиц, козье молоко фермерское, два литра, сухая закваска «йогурт греческий». Это всё ей?!
— Дык на первое время, не на один день же!
— Да, правильно. А два кошачьих лотка зачем? Понятно, что светло-розовые, но оба — розовые? Ей что, один может не понравиться? Модели разные?
— Дык, оно так заведено, — прокряхтел анчутка. — Кошка — одна, стало быть этого… нужно два. С решеткой и без. Чтобы, значить… в общем, два нужно. На всякий пожарный. На перемену, ага.
— Ладно, раз порядок такой, — пожала плечами Нэта. — А наполнитель не нужен? Песок, бентонит, древесный, кукурузный или этот, как его, модный?..
— А зачем? — заморгал анчутка. — Кошка — зверь умная. Она скажеть, коли ей чего надо, я уберу. Чтобы без этого… чище будет. Не люблю песок по квартире, ей лапки колоть будеть, не, не надо.
