Зельда Марш - страница 15

– До свидания, – крикнула она, наконец, скрываясь в быстро сгущавшихся сумерках.

Часы задумчивости, когда бродишь без цели и смотришь на звезды; часы странных грез, томления, надежд и страха; крепкий молодой сон после дня сладостных терзаний, а на утро – сверкающий, ликующий мир и ясное осознание счастья, какое бывает только в юности. Как чудесно жить на белом свете!

С сильно бьющимся сердцем отправилась Зельда в следующую пятницу на урок, Но о Майкле ни слуху, ни духу. Снова сомнения, тревожные опасения. Неужели она ошиблась? Возможно ли, что он не думает о ней?

С тяжестью на душе, она медленно шла домой. Но за углом ее ждал Майкл.

– Зельда!

– Ах, это вы!

Вихрь безудержной, бурной радости, вихрь смутных, но сильных ощущений! Словно какой-то страшный ураган подхватил их обоих и понес, закружил, оглушил! Слова не нужны. Только стыдливые взгляды украдкой, из-под полуопущенных ресниц.

– Я видел, как вы шли к нам, – начал Майкл, – и подумал, что лучше подожду, когда вы будете возвращаться с урока.

Они пересекли улицу и медленно поднялись на холм, к дому, где жила Зельда. Волнение замкнуло им уста. Так как они шли рядом, руки их соприкоснулись и невольно сплелись. И радость от этого прикосновения была так остра, что у обоих перехватило дыхание.

Девушка остановилась, не доходя до ворот: было бы неблагоразумно идти дальше вместе. Их легко могли увидеть из окон дома Бэрджессов.

Долгую минуту они смотрели друг другу в глаза. Лицо юноши просияло улыбкой, и какой-то радостный звук, не то смех, не то счастливый вздох вырвался у него из груди.

– Майкл! – В ее глазах было целое море любви.

– О! – только и сказал он, и на этот раз его счастливый смех походил скорее на рыдание.

Они все еще держались за руки. Время было расстаться. Но они не могли оторваться друг от друга. Они смотрели в глаза друг другу, лица у обоих сияли.

– Никогда я не думала, что так будет!

– Ты… ты – чудная!

– Но, Майкл, что же это случилось с нами?

– Не все ли равно? Ведь хорошо, правда?

– Но отчего это пришло именно теперь? Ведь мы так давно знакомы!

– Зельда… Ты – рада, да?

– Да. Мне кажется, я всегда об этом думала.

– Ты хочешь сказать – обо мне? Обо мне думала?!

Она кивнула, серьезно и молча.

– О… это слишком чудесно! Мне не верится! Не может быть, чтобы ты думала обо мне!

– Говорю тебе, думала!

– Зельда! Ведь, все мальчики, я знаю, сходят по тебе с ума!

– Какие пустяки! Да и что мне за дело до них всех?

– Ты не дурачишь меня, Зельда? Нет? О боже! Ведь ты бы не стала смеяться надо мною, не правда ли?

– Не будь глупеньким. Ты отлично знаешь, что я тебя не дурачу.

– Да, я вижу теперь. Но что же это, Зельда? Я так мучился, так мучился… Отчего?

– И я тоже. Мне больно… вот здесь… Майкл, милый!

– Зельда! Ты – самая удивительная и самая красивая из всех девушек на свете! И как ты могла думать о таком, как я? Кому такой нужен?

– Мне нужен. Ужасно нужен.

– Я – ничтожество.

– Тсс, не говори таких вещей! Ты будешь когда-нибудь великим художником.

– Глупости! Я никогда не смогу стать мастером. Я хожу в студию, чтобы доставить удовольствие маме. Но не будем об этом говорить. Давай поговорим о… о другом. Когда я тебя снова увижу? Скоро ли? О Зельда, сделай, чтобы поскорей! Я не смогу жить, если не буду знать, что скоро увижу тебя.

– Не знаю, как это устроить. Дядя мне не позволяет выходить по вечерам.

– А ты не могла бы улизнуть?