Менталист только бровь поднял, и Альба поняла, что сказала глупость.
– Ну, в смысле он сам контакт строить не может, – попробовала исправиться она.
– Не может быть инициатором – да. Потому что не способен создавать плетения и вливать в них силу. Но даже немаг – никогда не объект, на этом немало так-то менталистов погорели. Да, разорвать контакт немагу тоже будет крайне, крайне тяжело – но не невозможно, как и менять дистанцию, например. Но на твой контакт от немага может быть такой ответ, что потом придется лечиться, и не один день. И чаще всего – будет, фильтровать-то свои эмоции и чувства немаги не приучены. Да и нементалисты, в общем-то, тоже. В целом все что я говорю про немагов справедливо для нементалистов с одним исключением – маги любой специальности в теории, я подчеркиваю, в теории могут научиться контакту и передаче. Но без практики это будет бессмысленно, силу-то вложить в плетение можно и на первом курсе, но без привычки даже не передать ничего. Так что изучают это в основном те, кому нужно в профессиональной деятельности, вроде целителей или боевиков, хотя последние чаще не выходят, увы, за рамки именно атакующей менталистики. Хорошие игроки во вламаг, особенно профессиональные, тоже чаще всего владеют этими навыками. Ну или те, кто живет или общается с менталистом, – тут преподаватель чуть улыбнулся.
Пришедшая догадывалась, что последнее было выведено из личного опыта. Она слышала, что жена магистра Теора была Изгоняющей, так называли местных экзорцистов, которые, правда, занимались вовсе не борьбой с демоном словом божьим, ведь сами демоны были существами редкими и от мира далекими, а возвратом обратно за смертную грань духов самых разных форм и мастей. Многие Изгоняющие были некромантами, хотя встречались и боевые маги, и стихийники, и даже целители, преуспевшие в смежных областях, и чистые прикладники-практики, предпочитавшие использовать всего понемногу.
– Правда хочу предостеречь – близкий контакт разумов может как улучшить отношения с кем-то близким, так и сделать их невыносимыми. И второе происходит даже чаще первого.
Судя по тону, это тоже было частью личного опыта.
Альба, чье любопытство было почти удовлетворенно, решила уточнить:
– Если контакт изучают те, кому он по работе нужен, то кто может внушения знать?
Теор покачал головой.
– Я не знаю, кем был тот маг, что общался с тобой на балу. Увы. Строго говоря, внушение в том виде, в котором оно там было использовано, доступно много кому при желании. Ломать – не строить. Эта грубая работа, и на нее нужна даже не выучка с практикой, а достаточное желание разрушать. Разумеется, за пределами специального обучения королевских Гончих и военных магов такому не учат, но, опять же, при достаточном желании можно тренироваться на ком угодно. Да, это запрещено всеми возможными этическими запретами, да, за такое на Суде Архимагов поставят блок на любую менталистику и могут и силы лишить, но для тех, у кого цель важнее всего, все это остается в стороне. Поэтому, между нами, я не думаю, что это был менталист, по крайней мере нормально обученный. Эмпатия для нас, скажем так, профессиональная необходимость, как и для целителей, а она с такими вещами мало совместима.
Альба кивнула, соглашаясь. Она сама это чувствовала… Толком правда не зная как объяснить. Многие проблемы в общении проистекали из того, что нельзя узнать, что думает и чувствует другой человек. Можно было только догадываться об этом по внешним проявлениям. Но для менталистов этих сложностей не было. Она один раз на тренировочном прохождении полосы случайно заехала Свену по руке камнем, не удержав левитацию. В настройке. И это было действительно больно. По-настоящему, пусть и ее рука была целой.
