Она быстро пришла в себя, поднялась, отломила увесистую плитку спресованного в кирпич чая, подержала в горящих кизячных углях, пропитывая его ароматным дымом, бросила завариваться в котел с кипящей водой. На низком лаковом столике стали появляться угощения: густые сливки-каймак, катыши сухого овечьего сыра, блюдо с кусками холодной отварной баранины, приукрашенные сверху кубиками свежего курдючного сала. Из сундука появилась на свет семейная реликвия – дорогая чашка из резного дерева, вставленная в полусрез человеческого черепа со скрепами из чистого серебра.
– От такого угощения да из такой посуды подобреет любой демон, – удовлетворенно подумала она, и ее лицо на миг просветлело.
– Чай пей, сила будет, – крепкий Басан с обветренным темным лицом добавил в чашку свежего молока, сдобрил солью, курдючным салом и протянул ее Лотару.
Незнакомец, слегка склонив голову, принял чашку двумя вытянутыми руками.
– Благодарю вас, – проговорил он и отпил маленький глоток. – Очень необычный вкус. Вкусно, – добавил он и отпил глоток побольше. – И чашка интересная. Тонкая работа.
Слова произнес он по-ханьски. Так обычно говорят маньчжурские чиновники. И это слегка успокоило хозяев юрты.
– Значит, из образованных, – тут же подумал Басан.
– Демоны на языке мандаринов не говорят. Значит все-таки человек, – отлегло на сердце у Ойюн.
Басан прищуренным взглядом незаметно продолжал осматривать незнакомца. Остановился на одежде. Ничего подобного до сих пор он не видывал: «Странная, необычного покроя черная куртка с нашитыми золотыми наворотами на плечах; на груди застегнута медными кругляками; штаны несуразные, в обтяжку, в лютый мороз в таких околеешь сразу же. А вот сапоги до колен, на высоком каблуке, это вещь. Хоть по росе, хоть по песку. И выделка кожи отменная. Гладкая, как нефритовый камень. Не то что наша сыромятина. Кто же такой? И откуда? Почему лошадь загнал? Бежал от кого-то, значит. Но это меня не касается. Я должен блюсти наш обычай гостеприимства».
Басан дождался, когда Лотар с жадностью допил чай и поставил чашку перед собой.
– Кто ты, откуда и куда путь держишь? – все-таки любопытство взяло вверх.
Не успел Лотар открыть рот, как вмешалась Ойюн.
– Гость не будет сыт словами. Дай мясо, пусть поест. А затем лезь со своими расспросами.
Басан вздохнул. Взял с блюда крупный кусок мяса на кости и протянул Лотару.
– Спасибо, – с благодарностью принял кость Лотар и, еле сдерживая инстинкты, чтобы не зарычать, подобно оголодавшему зверю, с величайшим удовольствием вонзил свои зубы в ароматное холодное мясо.
– Меня зовут Лотар. Я приехал сюда издалека. Моя страна называется Германия, – проглотив первую порцию начал говорить Лотар.
– И сколько дней до нее, если ехать не спеша? – сразу же заинтересовался Басан.
– Я шел по морю на корабле до Гонконга, это на юге, две полные луны и еще пятнадцать дней. По суше даже не знаю.
Расстояние до родины Лотара видимо произвело на Басана сильное впечатление.
– А сколько у тебя дома лошадей и верблюдов? – задал самый обычный для кочевников вопрос Басан.
Лотар замешкался. Он вырос в известном Доме для сирот, благословенным самим Фридрихом Великим, в уютном Потсдаме. Кроме рыжего ленивого кота, которому было дозволено обитать в его комнате в качестве поощрения за хорошую учебу, Лотар не имел никакой живности. Так и кот давным-давно околел.
– У меня нет своего хозяйства. Я офицер. Военный. Лошадей у нас в армии много. Но они… тоже на службе. А вот верблюдов вовсе нет.
