В коридоре у моей двери стояли два милиционера, и с недоумением оглядывали Семена, который, опираясь подмышками на костыли, держал в руках пластиковую коробочку из-под майонеза, до половины наполненную тусклыми рублями, двухрублевиками и пятерками. По-видимому, милиционерам еще никогда не доводилось видеть калек, просящих милостыню в своей квартире. О нашей «библиотеке» они, разумеется, ничего не знали. Пожилой участковый о ней, напротив, хорошо осведомлен, и, с моего согласия, иногда использует этот своеобразный квартальный клуб в своих профессиональных целях.
«Старость наступает тогда, – читала я в мемуарах какой-то знаменитой советской дамы. – Когда понимаешь, что все милиционеры, в сущности, молодые люди…»
Зачем-то явившиеся ко мне милиционеры были возмутительно молодыми. Я печально вздохнула и ждала процедуры предъявления удостоверений и какой-нибудь фразы насчет: «нам надо задать вам еще несколько вопросов…»
Во всяком случае, именно так вели себя в телевизоре милиционеры, расследующие уголовное дело. Несколько удивляло, что они пришли вдвоем. Во всех детективах написано, что в милиции категорически не хватает людей. Не опасаются же они меня, в самом-то деле?!
Удостоверений молодые менты предъявлять не стали, и вообще вели себя как-то необычно, как будто бы смущались.
– Что ж, проходите, – сказала я, открывая дверь в комнату, проходя вперед и тапком отпихивая с дороги Флопси, опять находящуюся на вечном и бесперспективном пути к свободе.
– Ой, это у вас что? – с явной опаской спросил тот милиционер, который выглядел постарше напарника. – Хомяк?
– Да, только большой, – подтвердила я, не желая вдаваться в объяснения.
– Ну ни черта себе! – милиционер прищелкнул языком. – А чего это он так вырос?
– Флуктуации биополя. Мутация, – еще раз вздохнув, сказала я.
Милиционеры, как и мои хомяки, тоже были особой породы. Зачастую перекинувшиеся из бывших трудных подростков, из социально неблагополучных семей. Так сказать, антиподы Братка Леши. Две расходящиеся мутации. Разновидность: мент лиговский, привокзальный…
– Вот, вот! Вы сами сказали! – откровенно обрадовался тот милиционер, что помладше. – Мы же как раз за этим к вам и пришли! По личному, так сказать, вопросу…
– Простите? – не поняла я. – За чем вы пришли?
В голове промелькнуло сразу несколько одинаково диких и абсурдных мыслей. Милицейские криминалисты хотят о чем-то посоветоваться со мной, как с бывшим биологом. Федор был мутантом, и теперь, после вскрытия это выяснилось. Одна из современных мракобесных организаций занялась коррекцией лиговского биополя, и при этом каким-то образом заручилась поддержкой милиции… И так далее, по нарастающей. От мысли, что на сегодняшний день все вышеперечисленное в принципе возможно, по моим губам словно сама собой проползла улыбка и пощекотала их.
Милиционеры синхронно улыбнулись в ответ – отраженными, почти робкими, мальчишескими улыбками. В этот момент я догадалась.
– Ваше отделение находится под покровительством Сатурна, – заявила я. – У вас, – я бесцеремонно ткнула пальцем в того милиционера, который показался мне более бойким и по-мужски привлекательным. – Неопределенность в отношениях с женским полом, а у вас, – тут я указала на второго милиционера. – Уже давно неприятности с желудком. Вы подозреваете что-то нехорошее, но, по счастью, напрасно…
И желудочные, и ипохондрические проблемы были очевидны внимательному наблюдателю, каковым, скажу без ложной скромности, я всегда являлась. «Да и чем они там, на работе, целый день питаются-то? В забегаловках, да при вокзале? – с сочувствием подумала я. – Регулярно, да еще без вреда для себя переваривать лиговско-вокзальные пирожки не легче, чем в причернобыльском лесу выжить…»
