Читать онлайн Мак Шторм - Земля зомби. Два локтя по карте.

1. Глава 1. Кузьмич-интриган

В прохладную комнату, где мы сидели и общались, нарушая царившую тут идиллию, ворвался Кузьмич. Держа большой и указательный пальцы таким образом, словно хотел показать нам знак типа «всё окей», он быстро обвел комнату взглядом и кинулся к Берсерку, громко заорав на ходу:

– Алёшенька, дёрни быстрее чеку!

– Кузьмич, иди нахер! – тут же отреагировал Виктор, который сейчас был похож на Фредди Крюгера, потерявшего свои свитер, шляпу и железные когти, но зато напяливший на переносицу очки.

Его поддержал Артём, сердито пригрозив:

– Кузьмич, мгазь ты вонючая, я тебя убью, если ты это сделаешь!

Кузьмич, не обращая внимания на угрозы, подскочил к Берсерку, протянул ему руку со сложенными в колечко пальцами и заорал:

– Дёргай!

Алёшенька радостно заулыбался и, всунув указательный палец в импровизированное кольцо, резким движением потянул его на себя, как будто он выдергивал чеку из настоящей гранаты.

Кузьмич только этого и ждал; сделав замах рукой, словно он кидает в Артёма невидимый помидор, старый пройдоха дополнил свой жест мощным громоподобным звуком из своей пятой точки. Громко испортив воздух, он вместе с Берсерком радостно заулыбался и воскликнул:

– Хана тебе, гнида картавая, я тебя гранатой взорвал!

– Ты остатки своих мозгов взогвал и воздух испогтил, дебил! – вставая с кресла, проговорил Артём и отправился на выход. Все последовали его примеру — находиться в помещении, где Кузьмич испортил воздух, намеренно проведя мощную газовую атаку, желающих не было.

Виновника переполоха, при выходе из двери на улицу, по-дружески угостили пинком по заднице, что было справедливо, ибо она испортила воздух и заставила всех покинуть уютное и прохладное помещение. Впрочем, это нисколько не испортило Кузьмичу настроение, закурив сигарету, он стоял и радостно улыбался во все свои 18 зубов, или сколько их там у него уцелело.

Первым не выдержал Артём и, подозрительно глядя на своего друга, спросил:

– Хген ли ты щугишься, словно тебе подагили завод по пгоизводству спигта и ты успел пагу литгов пгодегустиговать?

– Примитивно мыслишь, я бы даже сказал, шаблонно! Какие ещё будут предположения? –парировал слова Артёма счастливо улыбающийся Кузьмич.

– Предположу, что ты просто оху…л и давно не получал пиздю…й! – неожиданно выдал обычно более дипломатичный в своих высказываниях Виктор, заставив Кузьмича засмеяться.

Переведя дыхание, тот ответил:

– Не угадал, коммунистическая страшила!

Больше желающих играть в угадайку не нашлось, и Кузьмич, томясь от какой-то информации, не выдержал, спустя с минуту тишины, он сказал:

– В общем, кое-кто мне по секрету шепнул, что скоро у нас появится очень интересное задание, поэтому, кто скучал по настоящим приключениям, можете начинать танцевать от радости.

– Это тебе нужно вернуться в наш старый дом и предложить станцевать Шаману, уверен, он сделает это с радостью. А мы не горим желанием танцевать, мы очень хотим знать грязных подробностей, поэтому, сказав А — говори и Б! – подтолкнул я Кузьмича к рассказу о том, чего он там разнюхал, иначе он долго может удерживать интригу и наслаждаться ей, тот ещё прохвост.

Кузьмич воровато оглянулся, словно мы были не на родном Рынке, а где-то среди врагов, и, сделав страшную гримасу, посмотрел на Виктора и произнёс:

– Есть информация, что страшная гидра капитализма вновь оживает и поднимает головы, норовя вернуть мировое господство и убить все мечты марксистов и ленинистов о светлом будущем и коммунизме!

– Ватафак? – вопросительно произнёс Артём.

Я поддержал его, спросив по-простому, без использования зарубежных сленгов:

– Действительно, что за ху…ю ты несешь? Кто какие мечты убивает? На рынке собрались вводить сухой закон, и твоё светлое будущее теперь под угрозой? – подколол я Кузьмича, пытаясь вывести старого интригана на чистую воду.

Он насупился и пошевелил бровями, явно размышляя, обидеться ему на наше невежество и молча уйти или всё же открыть свои карты.

Остановив выбор на последнем варианте, он расправил плечи, гордо выпятив свою тощую грудь вперед и многозначительно подняв указательный палец вверх, и произнёс:

– Вы недоверчивые ослицы, я вам истину глаголю, что Рынок и нас всех в скором времени ожидают важные события, которые могут в корне изменить жизнь каждого!

– Неужели зомби исчезнут? – с издевкой спросил Артём, на что в следующую секунду Кузьмич неожиданно выдал ответ, заставивший нас всех пораженно замолчать.

– Рынок может в скором времени исчезнуть, а вместе с ним и полгорода, который мы все, несмотря ни на что, считаем своим и любим! – сказал серьезно-пугающим голосом Кузьмич.

Первым повисшую тишину нарушил Витя:

– Я, конечно, привык, что ты несешь херню, и обычно спокойно слушаю всякий бред, но это уже перебор, тебе не кажется?

Кузьмич повернулся к Виктору, поводил ладонью у него перед стёклами очков и ответил:

– Если я вру, то пусть у меня откроется язва, которая не позволит мне даже маленький глоток спиртного сделать на всю оставшуюся жизнь!

– Впрочем, уже с минуты на минуту вы поймёте, что я не шучу! – заверил нас Кузьмич в серьезности своих слов и, как по волшебству, у меня на груди ожила рация, откуда раздался сосредоточенный и немного нервный голос Гестаповца:

– Через 10 минут командирам отрядов быть у меня в кабинете, как приняли?

Тут же в ответ посыпались доклады от командиров, что они услышали приказ своего начальства. Я тоже отметился и побежал домой, переодеваться в форму.

Гестаповец не был самодуром и не требовал от меня и членов моего отряда повседневно носить чёрную форму Рынка, но если назревало официальное собрание у него в кабинете, то лучше быть в ней, чтобы не вызвать лишний раз его гнев и ненужные нотации по поводу разложения дисциплины.

Проверив перед зеркалом, как на мне сидит форма, я начистил до зеркального блеска берцы и, водрузив на голову непривычный черный берет, отправился на ковер к начальству, по дороге гадая, что же произошло, и что имел в виду Кузьмич. Престарелый козёл-пьяница не мог по-человечески сказать, что он узнал, теперь вот гадай, что меня ожидает.

В кабинете Гестаповца было многолюдно и присутствовала вся администрация Рынка вместе с силовым блоком, а это означало, что важность дела, по которому всех собрали, была беспрецедентной.

Я не помню ни одного похожего собрания, где присутствовали все министры и даже сам хозяин Рынка. Умный и хитрый жук, сидел незаметно в обычной черной форме, как у меня и многих других, и всем своим видом демонстрировал, что он обычный служака, что было весьма необычно и любопытно.

Я поздоровался со всеми, получил в ответ приветствия и короткие кивки, взяв один из свободных стульев, стоявших вдоль стены, выбрал место рядом с начальником охраны и ещё одним силовиком, садясь подальше от начальства и министров.

Гестаповец, разложив у себя на столе папки с бумагами, кидал нервные взгляды на часы, явно торопясь начать совещание, но не делая этого, ожидая тех, кто опаздывал и ещё не пришел.

Я оглядел присутствующих и понял, что большинство находящихся за столом, как и я, не в курсе происходящего, это было понятно по их немного растерянным взглядам, которые они кидали друг на друга и на начальство. Данный факт немного обрадовал меня, я расслабился, убедившись, что не один я тут сижу, как лопух, не понимая, чем вызвана такая суета.

Пришли ещё пара человек, и Гестаповец, окинув собравшихся взглядом, произнёс:

– Думаю, все уже поняли, что повод, по которому я всех тут собрал, весьма весомый. К нам едут гости из Москвы, да не простые выжившие — посмотреть ассортимент товара и прицениться, а настоящие небожители, мать их за ногу. Ну, по крайне мере, они себя такими считают. А ещё считают, что им все должны, а для тех, кто не проникнется их высокими знаниями, у них есть неплохая армия, с тяжелой техникой и преданными солдатами. Гости уже скоро будут у нас, и что-то мне подсказывает, что разговор пойдёт совсем не в позитивном русле. Говорить буду я, а вы внимательно слушайте, смотрите и анализируйте.

Гестаповец многозначительно замолк, ошарашив всех собравшихся неожиданной новостью.

2. Глава 2. Трепещите, смерды!

Сказать, что я ох…ел от услышанного — это значит ничего не сказать! К счастью, не один я в первые секунды сидел как ошпаренный, уронив от удивления свою челюсть на столешницу.

Помещение наполнилось гулом голосов, словно кто-то потревожил пчелиный улей, и теперь пчелы рассерженно жужжали, выискивая обидчика.

Примерно минут через 20 у Гестаповца сработала рация, заставив всех в комнате мгновенно утихнуть. Охранник, дежуривший у ворот, немного растерянно произнёс:

– Тут гости из Москвы пожаловали, требуют встречи с начальством и не хотят сдавать своё оружие! Скандалят, утверждая, что наши законы ничтожны и не могут противоречить законам государства, что с ними делать?

Гестаповец обвёл всех в комнате взглядом, изогнув одну бровь, что можно было трактовать как крайнюю степень удивления, которую вызвала наглость гостей из столицы. Но когда он вдавил на рации клавишу и ответил, голос его был абсолютно спокоен:

– Передай гостям из столицы, что начальство радо принять их, но оружие придётся сдать на хранение, таковы правила, мы тут все без оружия сидим. А про законы федерации они могут забыть, если их это не устраивает, пусть держат путь дальше, этот разговор больше нужен им, чем нам. У нас и без их законов всё хорошо и царит порядок.

Отключив рацию, Гестаповец закурил и, выпустив в воздух облако сизого дыма, сказал:

– Если я ещё не потерял хватку, то ждём через пару минут появления очень сердитых и серьёзных дядек из Москвы, которые тут будут много орать, махать руками и требовать, требовать.

Не успел он докурить, как в коридоре послышался топот многочисленных ног. Дверь в комнату без стука, резко распахнулась, внутрь ввалились несколько амбалов и принялись шарить по помещению цепкими холодными глазами. Не найдя явной угрозы, один из них высунул голову в коридор и сказал:

– Входите, Алексей Александрович, тут вроде безопасно!

Не успел он договорить, как в дверях показался сначала его зад, а потом сам охранник, спешно пятившись, буквально вбежал спиной вперед, теснимый уверенным седовласым человеком в сером пиджаке и белой рубашке.

Властно оглядев помещение, словно оно принадлежало ему, важный «пиджак» поморщился, помахав рукой перед лицом, явно выражая неудовольствие из-за сигаретного дыма, и громко произнёс:

– Я Флюгеров Алексей Александрович, депутат государственной думы и представитель власти, кто у вас тут главный?

Вслед за седовласым «пиджаком» в комнату ввалились с десяток крепких охранников. Они замерли, обступив его полукругом и делая свирепые лица, всем своим видом показывая, что готовы за своего хозяина порвать любого. Только было заметно, что тощие опустевшие пистолетные кобуры вовсе не придавали холуям уверенности, даже несмотря на то, что у нас тоже не было при себе на виду никакого оружия.

Гестаповец немного покраснел, но держался достойно. Я ожидал, что он схватит наглеца за его клетчатый галстук коричневого цвета и ударит мордой об стол, преподав ему урок вежливости, но нет, Гестаповец только немного покраснел и в его голосе добавились ноты холодного металла, от которого всем местным в кабинете стало неуютно. Показав жестом одному из министров освободить место у стола, он ответил гостю: