– Здравствуйте, девушка. Здесь живёт Алексей Павлович? Или я ошибаюсь?
– Его нет дома, – невесело ответила она. – Случилось что?
Сомнений не осталось, что перед ним та самая, хотя свет из окон, расположенных на лестничном марше между этажами, слабо доходил до неё. Ему вспомнилось то, как она интересовалась о всяком разном из жизни горцев, и иногда ответить было непросто.
– Тебя Ириной зовут? Не так ли? Мы с твоим отцом давно знакомы, раньше я бывал и дома у вас.
У вглядевшейся девушки заблестели глаза, но старалась держаться в прежнем облике.
– Поняла, Заман, папа иногда вспоминал о тебе. Не знаю, как он, но я бы на улице не узнала.
– Как вы? Все живы-здоровы?
– Да, спасибо, только мама звонила недавно – она на даче, и там какой-то мужик буянит, – в быстром темпе произнесла Ирина и сама переменилась в лице. – Папа поехал туда, а меня не взял.
– Отношения надумал выяснять? – Он не увидел другую причину.
– По всей видимости, и мне неспокойно на сердце. Может, и мы отправимся следом? Мне сейчас нужно быть с ними.
– В таком случае лучше не медлить. Давно уехал?
– Не очень. Ты иди на остановку и с этой же стороны останови машину, я скоро буду.
Гадаев спустился вниз и вышел к обочине дороги. Транспортных средств на дороге было немного, и он лениво поднял руку. Ему стало не по себе от ожидаемой встречи, от воображения того, как запомнившийся благоразумным Алексей Павлович теряет терпение.
Пяти минут не прошло, как переодевшаяся в спортивный костюм голубого цвета девушка присоединилась к нему. Оттого, что кстати появился отсутствовавший долгие годы молодой человек, который сможет разобрать возникшее недоразумение, не могло не отразиться на её настроении.
– Отцу и без этого было неспокойно, – сказала она. – Недавно ему стукнули машину, вчера только забрал из ремонта. Хоть бы поломалась по дороге!..
В преданности Ирины к близким Гадаев увидел нечто родное. «Домашняя и должна отличаться от остальных», – подумал он и сравнил со своими прежними подругами, одна из которых с равнодушием приняла известие о смерти бабушки, и даже не захотела проститься. Глядя в озабоченное лицо красивой девушки, сказал:
– Поломка машины в его состоянии не подходящее пожелание – дров бы не наломал. Что по дороге, что по прибытию. Не переживай, всё обойдётся.
– Ты так считаешь?
– С его опытом-то?! Я не водитель, но общеизвестно, что для них на первом месте.
– Правильно говоришь, не маленький, сам разберется. Ты как, давно приехал?
– Не то, чтобы. Мир вокруг изменился, старых связей не восстановить, и с новыми не лучше.
– Представляю, как тебе интересно, одновременно и боязно. А живёшь где?
– Там же, где и раньше, – ответил он, не держа под наблюдением приближавшийся автомобиль с включённым мигавшим световым сигналом с правой стороны. – Помню, и ты приходила с папой.
– Ой, когда это было!
Ирина сама объяснилась с водителем остановившейся старой серой машины с шашечками и села на переднее сиденье. Сосредоточенная, она не отрывала взгляд от дороги, и до самого садоводческого товарищества «Машиностроитель» ничего необычного не обнаружила.
«Жигули» четвёртой модели бордового цвета стояли у въезда и с приоткрытым капотом, но рядом никого не было. Едва ли отпустили такси, как заметили шедшую в их сторону мать Ирины. Валентина Юрьевна выглядела обеспокоенной, и дочь поспешила к ней. Было видно, что женщина с трудом сдерживает себя, и вдвоём они повернули обратно. Гадаев остался на месте, не понимая, как должен поступить. Увидеться с Алексеем Павловичем уже не было желания, так же, как и узнавать то, что произошло.
