Чёрный цвет стоявшего на столе электрочайника выдавал, что крышка покрыта пылью. Включив его, Гадаев приложил к нему руки. Холодно было и на душе, он осознавал, что без совета посвящённого человека непросто будет привести в порядок свои будни.
Комната днём обычно не замыкалась, и случаев входа без стука ещё не бывало. Появление посторонних шумов в воздухе говорило о том, что дверь открылась. Оглянувшись, не поверил своим глазам: пожаловавшей была Дагларова. Её он меньше всего ожидал увидеть у себя и, неотрывно разглядывая нежданную гостью, поднялся.
Но она выглядела спокойной, свободно опустилась на стул и сказала:
– Если б знала, что ты дома, принесла бы что-нибудь к чаю. Я по делу, и с разрешения мужа.
– По какому такому делу? Как это понять? – спросил он с оттенком недовольства и присел на край кровати.
– Я же говорю, что Кариб знает, куда я пошла. Он попросил меня об этом, точнее, я сама напросилась. То недоразумение не должно являться причиной разрыва связей, нужно продолжать знаться, как близкие люди.
Гадаев не мог налюбоваться ею – не давали намерения довести до неё, что их ожидают неприятные разбирательства. Вопреки его восприятию отношений с замужними женщинами, особенно в свете случившегося, и эта имела желание оставаться друзьями. Но представить было нетрудно, как она взбунтуется через минуту-другую, тем самым не даст успокоить себя и объяснить, что он одну её не оставит.
– Ты поступаешь неосмотрительно, – сказал он. – Пусть не договаривались воздерживаться от дальнейших контактов, но ситуация обязывает поступить именно так. Я не хочу, чтобы тебя видели здесь лишний раз.
– Я считаю себя адекватной, и стараюсь всегда быть искренней. Чувствуется, что у самого с этим не хуже обстоят дела. Остерегаться нужно многоликих людей с чёрствой душой. Должно быть такое исходит от неурядиц в доме, от самомнения и непомерных амбиций, а меня всё устраивает. Мне повезло с родителями, я счастлива со своим мужем.
– Он во всём доверяет тебе?
– У него и спрашивай, но со своей стороны добавлю, что без поцелуя не обходимся ни перед утренним расставанием, ни после работы. Я забылась единственный раз, верить, или нет – твоё дело. Губ к моим глазам ещё не прикладывали, а дальше не очень понимала, что происходит. Лишь спустя время стала вспоминать подробности.
– Я тоже не отдавал себе отчёт. Ты нравишься мне в полном смысле слова, и меньше всего хочу, чтобы возникли проблемы. Нам требуется предельная осторожность, и идея зайти ко мне вряд ли оправдана.
– Кем надо быть, чтобы повторно ошибиться? – категорично отреагировала Лиана, которой делалось неприятно. – Будем исходить из того, что у нас с тобой ничего не было, и знаю наверняка, что ты не предашь меня. Этого мне достаточно.
По сравнению с Мамалиевой, невысокая и стройная женщина выглядела и внутренне подтянутой. Ключевой момент о том, что от них двоих не всё зависит, был на кончике языка, но озвучить боялся. Был бы рад связать свою судьбу с её, но категорически не желал, чтобы у неё возникли проблемы.
– Однажды возле нас окажется сама прозорливость и определит, что нас связывает. К примеру, враждебный дух в женском обличии на людях вынудит улыбнуться и произнести нечто непотребное; в самый неподходящий момент рука моя выйдет из подчинения разуму. На себя, на мужа твоего мне наплевать, но с тобой необходимо быть крайне осмотрительными.
