Ни естественная привязанность родительского сердца, ни страх, внушаемый слабостью возраста и пола, ни тяжесть собственного одиночества в летах глубокой старости – ничто не поколебало решимости Иоакима и Анны. Но что же это?
Есть ли только дар Богу от бесплодных родителей за отнятие «поношения бесчадства»? Благочестивая ли только твердость исполнения однажды данного и запечатленного клятвой обета или жертва Богу по примеру жертв праотцов? Нет. Это тайна, в которой Господь, «хотя сказати народам Свое спасение, Неискусобрачную ныне от человек прият, знамение примирения и обновления».
Но то, что предопределено было в предвечном совете Божества, не могло скоро совершиться на земле, которая в лице дочерей своих долго еще не представляла достойного чертога для воплощения Бога, и поэтому тайна соединения человека с Богом отлагалась в продолжение веков, до времен будущих. И вот наконец Бог избирает праведных Иоакима и Анну, и от них происходит та Жена, Которая достойна была принять и свято сохранить высочайшую таину воплощения Божия! Вхождением
Своим во внутреннее святилище Богоотроковица положила начало приведения к Богу всех других сынов и дочерей человеческих: «Совет Превечный Превечнаго Бога во исполнение грядет, предгрядущей Ей воспитатися во Святая святых – в жилище Слова».
Храм Иерусалимский, возобновленный после плена Вавилонского Зоровавелем, а потому называемый, в отличие от Соломонова, вторым, много уступал последнему и по размерам, и по великолепию. Те, кто помнил прежний храм, в этом втором не узнавали храма; по выражению пророка Аггея, он был перед ними якоже не сущ (см.: Агг. 2, 4). И между тем слава второго храма должна была воссиять более славы первого! Как должно было совершиться это прославление, объясняет другой пророк: Внезапу приидет в церковь Свою Господь, Егоже вы ищете, и Ангел завета, Егоже вы хощете (Мал. 3, 1). Но вот уже с тех пор прошло более четырехсот лет, Ангел завета не приходил, и слава храма Зоровавеля, и в начале невеликая в сравнении с храмом Соломоновым, не только не возвысилась, но почти совершенно упала: здесь не было ни Ковчега Завета, ни пророческого урим и туммим (света и совершенства), знаменовавших присутствие Божие, ни священного елея помазания! Через кого же, каким образом и когда воссияла эта предвозвещенная пророками слава?
Через Господа Иисуса Христа: Господь, устраивая спасение людей Своих, избирает в скинию Себе Чистую Деву и таким образом приготовляет для мира и храма спасительное обновление. «Скиния святая и пространнейшая небес, приемшая невместимое во всей твари Слово Божие», является в мире и вмещается в храме Бога Иеговы. «Пречистый храм Спасов, многоценный чертог и Дева, священное сокровище славы Божия, – поет Святая Церковь в праздник
Входа во храм Пресвятой Богородицы, – днесь вводится в дом Господень, благодать совводящи, яже в Дусе Божественном, Юже воспевают Ангели Божии: Сия есть селение небесное». Так славен был древний храм обетованием Божиим: и будут очи Мои ту и сердце Мое во вся дни (3 Цар. 9, 3); славен он был чудесными знамениями и пророчествами, благочестием и жертвами царей, благоговением и любовью народа. Но слава второго храма, принявшего в стены свои Господа Иисуса Христа и Пресвятую Деву, без сравнения была выше.
Храмы первый и второй имели в своей окружности, кроме собственно священных зданий, каковы Святое и Святая святых, много дворов и притворов, где были устроены разные помещения, в которых проживали лица, исполнявшие какую-либо священную службу. Там же были хранимы богослужебные сосуды и запасы. При храме, как свидетельствуют еврейские писатели, проживали мужи и жены (вдовы и девы), проводившие воздержанную жизнь.
