1
Шереметевский знал по опыту, что спустя несколько недель, а не то, что месяцев, как сейчас, свидетель вспоминает не то, что было, а свои рассказы сторонним людям, дополненные фантазией. Но всё равно имелась необходимость «перерасспросить», как он иной раз называл эту процедуру.
Первым опрашиваемым оказался молодой человек двадцати с небольшим лет, с рыжими, словно мех лисицы, волосами и с веснушками не только на щеках, но и на лбу. Жиденькие волосы неопределённого цвета кустисто росли на скулах. Бледные, почти прозрачные глаза смотрели заискивающе, словно хотели сами, независимо от хозяина, угодить собеседнику.
– Так, значит, ты с утра выехал? – спросил Леонид Алексеевич.
– Не, – покачал головой молодой человек, – не с утра. Я так-то встаю рано, с нашим хозяином не забалуешь. Но сперва я по приказу Матвея Семёныча…
– Хорошо, пусть будет не с утра, но час-то припоминаешь?
– Ну да, – юноша почесал затылок, словно от того зависел точный ответ. – Часу эдак в восьмом. Ага, как раз в ту пору в монастыре колокола пробили. Вот меня Матвей Семёныч и направил на Красную улицу – забрать товар. Я хотел сперва по мосту через ручей ехать, ну, тот, что по Устюговской улице, но стало времени жалко, и я мимо пруда двинул, а там дальше через ручей. Место для переезда там очень хорошее, ног и тех не замочишь. Так вот, ещё не доехал до ручья, я ж на телеге сидел, с высоты видел, так вот, глянул в сторону, а там вроде цветного мешка что-то лежит.
– Мешка?
– Ну да, я сперва платье увидел. Думаю, дай посмотрю, может, кто-то что ценное обронил. Вот, я туда, а там баба молодая. Я ж думал, прилегла отдохнуть. А оно вона как… Лежит и не дышит. Я испугался – и мигом за городовым, благо он недалеко службу несёт. Вот и всё.
– Стало быть, – Шереметевский так пристально смотрел в лицо молодого человека, что тот не выдержал и отвёл взгляд в сторону, – мешок заметил?
– Ну да, – кивнул собеседник, – мешок. Сдалека не видно. Если б я мёртвую заметил, то ни в жисть бы не подошёл. С детства покойников боюсь.
– А чего тогда с убиенной кольцо и крест снял? – Леонид Алексеевич не отводил взора, да и говорил тихим уверенным голосом.
– Я… – И молодой человек прикрыл рот ладонью, словно высказал крамольную мысль. – К-к-какое кольцо? – заикаясь, спросил он, но глаза у него забегали, и стало видно, что ему будто некуда деть руки. Словно они живут помимо хозяина.
– Вот такое, – и Леонид Алексеевич достал из кармана кольцо, снятое с одной из девиц.
Собеседник отшатнулся:
– Свят, свят, свят, – и начал истово креститься. – Не брал я ничего, не брал я… Не я это, ей-богу, не я, – он по-прежнему беспрестанно крестился.
– Не поминай Господа всуе, – покачал головой Шереметевский, – и язык, и рука отсохнут от неправды твоей. Господь всё видит и тебя накажет за твои нечестивые поступки.
– Свят, свят, свят, я… бес меня попутал, – затараторил парнишка, – бес. Он, лукавый, меня соблазнил. Я же что подумал: ей уже ни к чему, а мне деньги нужны на свадьбу. Вот бес и попутал, я не хотел, а взял.
– Значит, ты руку покойной убрал и ворот расстегнул, чтобы крест достать?
– Бес попутал, – твердил в ответ собеседник.
– Ладно уж, – Шереметевский покачал головой. – Господь сам решит, как тебя наказать. Ты мне лучше скажи: по дороге, когда к ручью ехал, никого не встретил?
