***
Иринушке было семнадцать лет, когда на нее обратил внимание молодой черноглазый цыган Санко. Девичье сердце дрогнуло, затрепетало, расцвело пышным цветом первой любви. Цыганский табор стоял близ деревни несколько месяцев, и все это время Иринушка тайно бегала на встречи с Санко. Его дерзость, стать и пылкие речи вскружили голову молодой, глупой девчонке, и она, не задумываясь, отдала ему девичью честь. Да что там, Иринушка всю себя готова была отдать тогда возлюбленному. Только ему это было не нужно. Однажды на рассвете табор ушел, и Санко ушел вместе с ним, даже не попрощавшись с Иринушкой. Она горько плакала много дней, а потом, к своему горю, поняла, что беременна.
Девушка испугалась, она представила во всей красе свою дальнейшую участь: отец, наверняка, прогонит ее с позором из дома. С грудным ребенком на руках, голодная и холодная, она будет скитаться по деревне, точно бродяжка, отовсюду ее будут гнать палками и обзывать потаскухой. В конце концов, она умрет от нищеты со своим нагулянным ребенком на руках… Представив все это, Иринушка решила беременность свою скрывать от всех до последнего, а когда родится ребенок – избавиться от него. План казался ей довольно простым, и ей и вправду удавалось прятать растущий живот под свободными платьями, но когда начались роды, она прокляла все, корчась от боли в маленькой, темной избушке повитухи Пелагеи.
Вообще-то старуха последние годы уже не помогала роженицам, глаза ее плохо видели, а в руках почти не осталось силы. Но Иринушка пришла к ней со схватками, вся в слезах бросилась в ноги, и она не смогла отказать в помощи. Пелагея по старой памяти приняла роды, перерезала пуповину, обмыла и запеленала дитя. Но когда она узнала, что задумала сделать с ребенком молодая мамаша, то в сердцах сплюнула на пол и прогнала Иринушку прочь. Тогда-то она и сказала ей, что такой страшный грех так просто с рук не сойдет.
– Эта вина станет проклятием, оно навсегда повиснет над твоей неразумной головой! – так сказала старуха перед тем, как Иринушка покинула ее избу с новорожденным ребенком на руках.
У Иринушки не было сил с ней спорить, она только фыркнула в ответ и поплелась в сторону Зеленого озера…
И вот, спустя три года после свадьбы с Василием Иринушка уже была готова поверить в слова повитухи Пелагеи о проклятье. Ей, молодой и здоровой, все никак не удавалось понести от мужа. Косые взгляды свекрови ее смущали, а предположения родни о том, что она пустая, расстраивали до слез. Она боялась, что ее ненаглядный Васенька устанет ждать, бросит ее и слюбится с другой. Одиноких девок в деревне полно!
Но долгожданная беременность все изменила. В первый месяц Иринушка никак не могла поверить в то, что это, наконец, случилось – она то и дело задирала юбку и проверяла, нет ли промеж ног крови. А на второй месяц она, наконец, осмелела, рассказала о своем положении мужу и родне. С тех пор Иринушку оградили от тяжелой работы, берегли, сдували с нее пылинки. Всю беременность Иринушка высоко задирала голову от гордости, а когда пришла пора рожать, она позвала на помощь уже знакомую повитуху Пелагею.
– Зачем тебе эта старуха? Она уж руками не владеет! Ведра с водой от колодца едва носит, сил-то у нее совсем нет! Уронит еще младенчика нашего! Позовем Аглаю, она молодая еще, шустрая, – заругалась свекровь, когда Иринушка попросила ее сбегать за Пелагеей.
