А прическа? Мелкий бес русых волос, которые, кажется, даже гравитацию игнорируют! И при всем этом за ней постоянно бегают парни!
На пары она ходит по графику, который не поддается систематизации, да и толку от нее мало. Если она и сидит за партой, то или обменивается записками и хихикает с Ричардсом – тот еще придурок, но терпеть можно, – или с глубокомысленным видом что-то рисует в старой, потрепанной тетради, воткнув в одно ухо наушник и беззвучно подпевая. Тетрадь явно ровесница рюкзака, который, в свою очередь, появился даже раньше кед. Я предпочту отрубить свою руку, чем засунуть ее в рюкзак Эвер – уверен, там скрывается портал в преисподнюю!
Когда меня назначали старостой, однокурсники явно не представляли, на что подписываются. Люди боятся вампиров. Это в их природе – тут мне даже ничего делать не надо. Оговорочка – нормальные люди боятся вампиров! Но не Эвер! Я могу сколько угодно сверлить ее угрожающим взглядом, отчитывать за безалаберность и прогулы, но до нее не доходит! За первый год я сумел построить всех, но она упорно сопротивляется, причем даже не понимает этого!
И ладно бы она была тупая. Во время сессий я, потирая руки, предвкушал, как ее со свистом вышибут. Даже на экзамены ходил – хотя у меня по всем предметам автоматы. И что вы думаете? Она сдала все на отлично! Без шпаргалок! Как это вообще возможно? Она ведь должна быть идиоткой!
Мало мне было шока, так я еще услышал от кого-то, что она за деньги контрольные и курсовые пишет! Как такое может быть?!
Старушка опять сломалась. Честное слово, я больше времени в ней ковыряюсь, чем езжу. Хорошо еще, что я не боюсь холода: в начале октября подморозило, но не слишком, всего лишь минус пятнадцать. Мы с Финой ходим в весенних куртках и кедах, правда, она еще таскает с собой шарф и шапку, надевая их перед школой, а то учителя звонили мне и предлагали деньги, чтобы купить сестре теплую одежду. Да не мерзлявые мы, вот и все!
Ричардс мне завидует, как и вся группа. Староста так вообще ходит в джемпере, на который натянут толстый свитер. Теперь в аудиториях жуткая холодина, и Ричардс нагло лезет ладонью мне на спину под футболку:
– Ух, Эвер! – на его лице блаженство. – Ты лучше батареи!
– Сомнительный комплимент! – смеюсь я, глядя, как староста с передней парты устремляет на нас злобный взгляд, явно собираясь начать орать про неподобающее поведение, как сделал накануне. – Мне твой совет нужен!
– Готов на все, – Рич кладет мне на спину вторую ледяную руку, и я блаженно ежусь – мне постоянно жарко, так что дополнительное охлаждение не повредит.
– У Фины, похоже, отношения с тем вампирчиком, – делюсь я переживаниями, – вчера с таким засосом на шее пришла, я аж офигела.
– Это который родственник Блэка?
О знакомстве с Блэком я другу все же рассказала.
– Ага. Что мне делать? Фине только шестнадцать. О сексе мы с ней, конечно, говорили, но что-то я переживаю…
– Главное, чтобы у нее не было лучшего друга-гея, – шутит Ричардс, и мы вдвоем ржем как придурки.
Когда мне стукнуло семнадцать, Рич как раз переживал кризис ориентации. Я переживала смерть родителей, и все наши переживания мы решили утопить в алкоголе и постельных экспериментах. Хотите совет? Никогда не трахайтесь с другом-геем. Даже если вам понравится, это будет самый странный опыт в вашей жизни: вы будете страдать от осознания, что не смогли переманить его на «светлую сторону». Или убеждать себя, что вы не настолько плохи, что навсегда отвратили его от секса с женщинами. Рич же на месяц впал в жуткий депресняк – никак не мог простить себе, что лишил меня невинности. К счастью, наша дружба это пережила.
