Жан Расин и другие - страница 20

Антуан Арно был моложе своего брата Робера д’Андийи на двадцать четыре года. Он с юности готовился к церковной карьере, изучал теологию на богословском факультете Сорбонны под руководством отца Леско – духовника кардинала Ришелье, одного из тех, кто будет допрашивать Сен-Сирана в Венсене. С блеском защитив диссертацию, он получил несколько выгодных церковных должностей и вел жизнь наполовину светскую, что не считалось зазорным для тогдашнего священника, но его строгих родственников в Пор-Рояле (в том числе и его мать, принесшую монашеские обеты после смерти мужа) огорчало. Сен-Сирана же более всего беспокоило в молодом докторе теологии его тщеславие ученого, для янсениста едва ли не самая опасная разновидность суетной человеческой гордыни. Советуя своему духовному сыну смирять честолюбие молитвой и постом (дважды в неделю), а любовь к благам земным – дарственной Пор-Роялю на все имущество, Сен-Сиран позаботился и о том, чтобы найти должное применение его талантам и темпераменту.

В 1640 году вышел в свет Янсениев «Августин» и сразу же вызвал ожесточенные споры. Заточение Сен-Сирана длилось уже третий год, здоровье его было подорвано, да и душевные силы временами оставляли его: в минуту слабости он даже поддался уговорам друзей и написал уклончиво-объяснительное письмо Ришелье по поводу давних их теологических контроверз об истинном раскаянии – о чем, впрочем, сразу же пожалел и впредь стоял на своем твердо. Но так или иначе, для прямого полемического боя сам Сен-Сиран не годился. Миссию открытой защиты правого дела он возложил на Антуана Арно: «Tempus tacendi et tempus loquendi[1]. Настало время говорить; молчать было бы преступлением…» К увещеваниям наставника в душе молодого доктора теологии присоединялся последний завет матери. Когда она умирала, Антуан Арно не имел еще ни священнического сана, ни ученого звания, и ему не разрешили участвовать в церемонии соборования, что противоречило бы обряду и к тому же «означало бы слишком большую уступку природе»; тогда он попросил хотя бы узнать, какие слова мать хотела передать ему в качестве последнего напутствия. Слова звучали так: «Пусть он никогда не ослабляет рвения в защите истины».

Исполнением этих наказов и стала книга Арно «О частом приобщении Святых Тайн», появившаяся в 1643 году, вскоре после освобождения Сен-Сирана. Непосредственный повод к ней дало происшествие не слишком значительное. Маркиза де Сабле, в духовниках которой состоял в ту пору иезуит, уговаривала другую знатную даму, принцессу де Гемене, последовательницу узника Сен-Сирана, ехать на бал в тот самый день, когда та причащалась. Принцесса отказалась, сославшись на запрет своего наставника. Маркиза пришла в крайнее удивление: ее духовник не видел в таком совмещении акта набожности со светским удовольствием ничего дурного. Обе дамы обратились к своим руководителям за разъяснениями; иезуит изложил свои мысли письменно; маркиза показала эту записку госпоже де Гемене, а та отдала ее Антуану Арно. Он настолько возмутился содержанием записки, утверждавшей: чем грешнее и суетнее человек, тем больше он нуждается в Святых Дарах, – что не откладывая засел за капитальное сочинение об этом предмете, определившее во многом и его судьбу, и судьбы янсенистского учения. Насмешливый Ларошфуко называл с тех пор двух дам, чей спор послужил толчком для книги Арно, «основательницами янсенизма».