Я отвела от него взгляд, пройдя вперед.
– Где он там, говоришь?
– В бойлерной, в подвале. И внизу будет вонять намного сильнее.
И как я позабыла о запахе?
– Так вы, парни, приглядываете за другими демонами и тому подобным?
– Да, – кивнул Рот, плечом открыв двойные двери.
Я поймала дверь прежде, чем она захлопнулась, и тихо прикрыла за собой.
– И позволяете им заражать людей, хотя это против правил?
Спускаясь по ступенькам, Рот оглянулся. Он напевал себе под нос какую-то очень знакомую песенку.
– Да.
Я последовала за ним, вцепившись в поручень вспотевшими пальцами. Меня вдруг замутило.
– Альфы запрещают подобные вещи. Вам позволено только…
– Знаю. Нам позволено только подталкивать людей, но ни в коем случае не управлять ими, не заражать и не убивать их и бла, бла, бла. Свобода воли – чушь собачья. – Рот рассмеялся и спрыгнул со ступеньки. – Мы – демоны. Мы следуем правилам только тогда, когда сами того хотим.
– Свобода воли – не чушь, Рот.
Он остановился прямо передо мной и посмотрел мне в глаза.
– Повтори.
Я нахмурилась.
– Повторить что?
– Мое имя.
– Рот?..
На его щеках снова заиграли ямочки.
– Ты в первый раз назвала меня по имени. Мне понравилось, как оно прозвучало. Но вернемся к нашему разговору. Свобода воли – брехня. На самом деле, ей никто не обладает.
Я не могла отвести взгляда от его глаз.
– Это неправда. Мы все ей обладаем.
Рот поднялся на ступеньку, возвысившись надо мной. Я хотела отступить, но заставила себя стоять на месте.
– Ты ничего не знаешь, – произнес он, и его глаза заискрились, как драгоценные камни в лучах солнца. – Ни у кого из нас нет свободы воли. Особенно у Стражей и демонов. Мы все должны подчиняться приказам. Но в конечном итоге мы всегда делаем то, что нам говорят. Идея свободы воли – это шутка.
Он действительно в это верит? Мне стало жаль его.
– Я каждый день делаю выбор – мой выбор. Если у тебя нет свободы воли, то зачем вообще жить? С какой целью?
– Какая же у демона может быть цель? Хм-м… – Он постучал по подбородку кончиком пальца. – Может, принудить политика запятнать свою репутацию? Или разыграть сегодня из себя благодетеля и снять с дерева котенка? Подожди, я же – демон! Лучше я…
– Не ехидничай.
– Я просто приводил пример, показывая тебе, кто мы, кем являемся и кем были рождены. Наши пути лежат прямо перед нами. Их направление ничто не изменит. Никакой свободы воли.
– Это твое мнение.
Еще несколько секунд он смотрел мне в глаза, затем улыбнулся.
– Идем. – Он развернулся и быстро спустился еще на один лестничный пролет.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы заставить непослушные ноги двигаться.
– Я не такая, как ты.
Рот снова рассмеялся своим хрипловатым, грудным смехом.
У меня в голове мелькнул короткий, заманчивый образ того, как я сталкиваю его с лестницы. Он снова напевал, а я была слишком раздражена, чтобы спросить его, что это за песня.
Школа была старой, высотой в несколько этажей, но несколько лет назад ее перестроили. Однако лестничные клетки выдавали ее истинный возраст. Старые кирпичные стены осыпались, и ступеньки покрывала красно-белая пыль.
* * *
Мы остановились перед ржавой серой дверью с табличкой: «Только для сотрудников». Тут стояла такая вонь, что я теперь, наверное, не захочу есть до завтрашнего дня. Рот взглянул на меня. Смрадный запах, видимо, его совсем не беспокоил.
– Так… вы действительно можете сказать, взглянув на человека, отправится ли он в Ад? – спросила я. Если он откроет дверь, меня может стошнить.
