– Да.
– Вы проснетесь, когда я произнесу ваше имя. Внимание! Маргарита, откройте глаза! – властно произнес Деметриос.
Она открыла глаза и направила свой несколько потерянный взгляд на внимательное лицо врача, затем на радостные лица Фьоры и Леонарды, выделявшиеся из темноты в желтом отблеске свечи. Чуть поодаль Эстебан зажигал дрожащей рукой свечи на подсвечнике. Фьора подошла к Маргарите и поцеловала ее.
– Вы выздоровели, дорогая. Ваш голос вернулся.
– Мой голос? Это правда! Что произошло? Мне кажется, что я видела страшный сон.
– Это был только сон, но черные силы, которые взяли в плен ваш голос, были побеждены, – заверил ее Деметриос. – Отныне мы сможем разговаривать друг с другом!
Эстебан, отсутствовавший несколько минут, вернулся с кувшином вина и бокалами.
– После того, что мы пережили, я думаю, нам всем не помешает выпить немного вина. Вы так же измучены, как и ваша пациентка.
Рухнувший на скамейку около кровати Деметриос действительно выглядел очень усталым, лицо его было бледным как снег. Поэтому он с удовольствием взял бокал из рук слуги и медленно выпил благородный напиток. Леонарда захлопотала около Маргариты, торопясь сменить ей мокрую рубашку. Она сама валилась с ног и хотела спать. Фьора подошла к своему старому другу:
– Ты совершил чудо, Деметриос! Откуда ты берешь эту удивительную силу, которую уже дважды применял на Вираго и на этой презренной Иерониме? Ты усыплял их, чтобы отдать им приказания, но в этот раз тебе удалось вернуть Маргарите дар речи.
– Она потеряла голос после ужасного шока. Надо было, чтобы она вновь пережила это испытание. Мне удалось это сделать усилием воли, но признаюсь, что я сам измотан.
– Это было не опасно… для нее?
Деметриос поднял на Фьору темные глаза и признался со вздохом:
– Да. Она могла бы умереть от этого.
– И все же ты это сделал?
– А почему бы и нет? – резко возразил он. – Что она теряла? Жизнь ее навсегда разбита. Ее не смогли бы вылечить от того, что она пережила. Теперь она может говорить, а через несколько дней встанет на ноги. Но что ждет ее в будущем? Ты думаешь взять на себя заботу о ней?
– А ты, который можешь приподнять завесу, скрывающую наше будущее, можешь ли ты ответить мне на этот вопрос?
– Нет. Я ничего не увидел. Вероятно, потому, что она не очень интересует меня? Не забывай, что мы вместе должны еще выполнить очень важную задачу.
– Я не забываю. А если Маргарита действительно моя сестра…
– Ничто не подтверждает этого, кроме некоторого сходства, – сказал раздраженно Деметриос.
– Но все же оно поразило вас, Леонарду и меня! Итак, если она действительно дочь моей матери – ведь ты предпочитаешь такую формулировку, – у меня есть кое-какие идеи насчет того, что мы сможем из этого извлечь.
– Не могли бы вы говорить потише? – с укоризной сказала Леонарда, задергивая полог у постели Маргариты. – Впрочем, не пора ли и нам пойти спать?
Деметриос встал, потянулся и пошел к двери. За ним молча последовала Фьора. Выйдя в коридор, они медленно направились к комнате Фьоры.
– Не можешь ли сказать мне, о чем ты думаешь?
– Я думаю, что скоро мы покинем этот дом, в котором нам нечего больше делать.
– И куда же мы поедем? К королю Луи?
– Пожалуйста, не теперь! Я не забыла, что нам рассказал Кристоф. Неподалеку отсюда живет еще одна женщина, которая тоже несет тяжкий крест по вине своего мужа. Рено дю Амель расплатился за все, а теперь мы должны посчитаться с Пьером де Бревай. И, может быть, если я затребую этот долг от него, мне удастся дать немного счастья двум существам, которые так в нем нуждаются.
