– У тебя сегодня сложный день? – спросила она тихо.
Игорь взял чашку, поблагодарил взглядом и сделал глоток. Затем кивнул:
– Да. Несколько тяжёлых встреч и подготовка к отчёту. Вернусь, возможно, поздно.
Маша провела пальцами по его плечу:
– Тогда я оставлю тебе ужин в духовке. И напишу записку, как ты любишь.
Он усмехнулся:
– А ты знаешь, что именно они – твои записки – спасают меня в самые хмурые вечера?
Маша улыбнулась:
– Тогда я сегодня напишу две.
Они стояли несколько секунд в тишине. Игорь посмотрел на неё с нежностью, как в первый день их встречи, и сказал:
– Интересно, как мы прожили столько лет вместе, и всё ещё не наскучили друг другу?
Маша ответила спокойно:
– Потому что мы никогда не жили по привычке. Мы всегда жили – с чувствами.
Он подошёл ближе, поцеловал её в висок и шепнул:
– Береги себя. Я вернусь.
– Я жду, – тихо ответила Маша, провожая его взглядом.
Дверь закрылась, и в доме осталась тишина. Маша допила остывший кофе, подошла к окну и на секунду прикрыла глаза, вдыхая утренний свет.
Это был новый день. И он начинался с любви.
Вечер был тёплый, с приглушённым светом. За окнами шелестели деревья, а в доме стояла полная тишина.
Маша стояла посреди гостиной, босиком, в любимой мягкой кофте. Она включила музыку – ту самую, под которую когда-то танцевала в одиночестве в юности, когда верила, что всё впереди.
С первых аккордов по телу пробежала дрожь. Песня напоминала запах лета, вечерние улицы, дождь по асфальту и первую влюблённость.
Она подняла руки, сделала шаг, другой. Музыка струилась сквозь неё. Она двигалась, не думая, не стесняясь, не следя за тем, как выглядит. Только чувства. Только ритм.
Маша кружилась по комнате, подпевая вполголоса, и ей казалось, что сейчас она не мама, не жена, не психолог, не продавец. Сейчас она просто женщина. Живая, настоящая, любящая.
Марсик, не мешая, тихо наблюдал за ней с дивана, не шелохнувшись.
В один момент Маша остановилась и засмеялась – звонко, по-настоящему.
– Вот так я танцую, когда никто не смотрит, – прошептала она.
И в этой минуте было всё: и свобода, и лёгкая грусть, и счастье быть с собой.
Маша закружилась в танце, словно пыль на солнце – лёгкая, свободная, настоящая. Она смеялась сама себе, ощущая, как в груди рождается нечто давно забытое – радость без причины.
В этот момент входная дверь мягко щёлкнула.
Маша замерла, повернулась – в дверях стоял Игорь. Он с удивлением смотрел на неё, всё ещё не разувшись, с букетом свежих пионов в руках.
– Я… не хотел мешать, – сказал он тихо, но с улыбкой в глазах.
Маша немного смутилась, но тут же снова засмеялась:
– Ты пришёл в самый красивый момент.
Игорь вошёл, поставил цветы на стол и, не говоря ни слова, протянул Маше руку.
– Танцуем?
– Ты же не любишь танцевать, – шепнула она, но уже положила руку ему на плечо.
– Я люблю тебя. А значит, всё, что ты любишь – это и моё тоже.
Они начали танцевать медленно, чуть неловко. Половицы скрипели, где-то в углу снова заворчал Марсик, а за окнами тихо шумели деревья. Но всё это было как фон к одной простой истине – иногда самые лучшие вечера случаются внезапно.
Маша уткнулась Игорю в плечо:
– Спасибо, что ты всегда рядом. Даже когда я просто танцую одна.
Игорь тихо прошептал:
– Это ведь ты меня научила – быть рядом в тишине. Ты, Маша, мой самый красивый танец.
Утро началось с шелеста. Не от дождя за окном, не от звуков улицы – а от дыхания. Ровного, тёплого, близкого.
