Амалия больше не сидела на подоконнике с куклой в руках – теперь она сидела с ноутбуком, набирая тексты. У неё был свой стиль, своё мнение, свои мечты. Она выросла тихо и красиво, как цветок, который распустился рано утром, когда никто не видел, – но теперь от неё исходил свет, который трудно было не заметить.
– Мам, я подала заявку на литературный конкурс, – однажды сказала она. – Там нужно было написать эссе о семье. Я написала про нас.
Маша тогда ничего не ответила – просто крепко обняла дочь.
Юра тем временем всё больше напоминал Игоря – в поступках, в голосе, в серьёзном взгляде.
Однажды Юра сказал:
– Мам, ты заметила, что я больше не малыш?
Маша улыбнулась:
– Заметила. Но для меня ты всегда будешь мой Юрка
В доме всё менялось.
Школьные рюкзаки сменялись книгами по поступлению в вуз.
Фломастеры – на музыкальные наушники и дневники с замочками.
На кухне по утрам слышались уже не детские голоса, а разговоры подростков о будущей профессии, о жизни, о мире.
Маша смотрела на них и не могла поверить: это её дети.
Такие взрослые. Такие настоящие.
А внутри она всё так же хранила ту первую чашку кофе, дождливое утро, и письмо в дневнике:
«Жди меня.»
Но теперь всё было иначе.
Теперь она никого не ждала.
Теперь они все были рядом.
И время летело не прочь – а вперёд, вместе с ними.
Дом был по-взрослому пуст.
Маша прошлась по комнатам – кровати заправлены, книги сложены, ни одного громкого голоса, ни одного «мам, а где…»
Она поставила чайник, потом передумала и просто надела пальто.
Вышла – будто не просто в парк, а в себя.
Маша шла медленно.
Город жил как обычно: кто-то спешил с пакетом в руке, кто-то нёс цветы, кто-то просто смотрел в телефон.
А Маша – нет. Она смотрела по сторонам, словно заново.
В витрине старого музыкального салона она увидела отражение – своё.
Женщина, у которой за плечами годы, любовь, тревоги, дети, воспоминания. И при этом – ясные глаза.
– Неужели это я? – шепнула она и усмехнулась. – Та самая Маша. Из дождливого утра, из поезда, из цветочного магазина…
Маша зашла в кафе.
Там пахло корицей. Те же деревянные столики, как десять лет назад.
Она села у окна. Заказала капучино. Без спешки. Без телефона. Просто сидела и смотрела, как капли дождя начинают бежать по стеклу.
И вдруг Маша заметила… девушку.
Молодая, лет двадцати, сидела за соседним столиком и плакала, прикрыв лицо ладонями.
Маша встала. Подошла. Не спросила ничего.
Просто молча поставила перед ней салфетку, кусочек шоколадного пирога и улыбнулась.
– Вы же мама? – спросила девушка чуть позже.
– Это видно. Спасибо.
Маша только кивнула.
– Не только мама. Я просто человек. А иногда человеку нужно, чтобы рядом был кто-то… кто уже прошёл похожее.
На обратном пути Маша зашла в библиотеку.
Давно не брала книг. Её рука сама потянулась к полке «Психология».
«Слушать сердцем. Быть рядом. Без рецептов.»
Она взяла книгу. Потом ещё одну. Потом подошла к регистратору и тихо спросила:
– У вас нет курсов по поддержке людей? Я не врач. Не психолог. Но я умею слушать. Просто… слушать.
Библиотекарь улыбнулась:
– А это уже половина дела.
Вечером Игорь пришёл домой.
Маша встретила его, как всегда – в мягком свете лампы, с пледом, с запахом чая.
– Устал?
– Немного.
– А я сегодня… снова стала собой.
Игорь обнял её за плечи.
– Ты никогда и не переставала быть.
Прошла неделя.
Маша вновь пришла в библиотеку.
На стеклянной двери висела скромная табличка:
