— Нет, Виктория, она останется со мной.
— А чего это вы тут раскомандовались?
— Выйди.
Громов медленно поднимается и с каждым шагом заставляет женщину пятиться к двери. Виктория скрывается за ней. Я слышу щелчок замка изнутри. Меня словно бросили в клетку со львом. Голодным. Он приближается.
— Стой! — вскакиваю, роняю стул, вытягиваю между нами руку.
Естественно, он не слушает.
Голову кружит, пошатываюсь, но удерживаю равновесие. Телесное. А в душе — буря огненная. Мышцы сковывает, цепенею, когда ладонью полностью касаюсь его груди.
Громов, чуть надавливая корпусом, склоняется:
— Не ждала меня?
— Ждала…
Сразу отвечаю и уже понимаю, что стою на шаг от мрачной холодной пропасти. На дне которой кровь, расправы, безжалостная конкуренция и огромные деньги. Властные жестокие люди.
— …Уходи, я все о тебе знаю!
Громов криво улыбается прямо мне в лицо. Одним рывком берет за талию, сминает в кулаке шелковую блузу. Пытаюсь оттолкнуться, но меня будто вихрь подхватывает и прижимает к стене. Сглатываю, невольно ощущаю давно забытый аромат. Все тот же.
Он здесь. Диктатор. Двумя ладонями обхватывает бедра. Грубо, но в то же время чувственно. Скользит выше, тянется к моим губам. Замирает. Шумно вдыхает через ноздри.
— Расскажи, Фортуна. Все, что тебе известно.
6. Глава 6.
— Ты… ты защищал бывшего владельца ювелирного магазина. Непорядочного человека. Контрабандиста! Ты угрожал судье. — Мотаю головой, увиливаю от навязчивого поцелуя Громова. — Подожди, хватит! Я не забыла тот подвал, не забыла твое появление. И бессовестных монстров…
— Монстров?
Снова пытаюсь вырваться, но через секунду будто покрываюсь льдом. Застываю. Сердце чеканит в такт секундам. Диктатор пальцем осторожно поглаживает мои губы.
— Ты хотела сказать участников ОПГ? Да, Фортуна, да. Не отворачивайся. В глаза мне смотри! — сжимает ладонью мои скулы. Обездвиживает. — А я их предводитель. Понимаешь?
— Мне больно…
Мужчина опускает руку, отходит на полшага. Только успеваю выдохнуть, как тут же вскрикиваю — стена сотрясается от резкого удара кулаком в нескольких сантиметрах от моего лица.
Сейчас бы поплакать, но с такими людьми, как Громов, этот номер не пройдет. Решаю сначала задобрить, потом призвать к совести взрывоопасного мужчину. Упираюсь лопатками в стену. Стою, как на пороховой бочке.
— Да, ты спас меня. Вырвал из лап безжалостных монстров. А теперь, оказывается, вы из одной группировки? Ты знаешь, что такое закон?
— Это тебя не касается. Я пришел, чтобы забрать свою наследницу и тебя — любимую женщину.
На последней фразе вздрагиваю. Что он говорит? Любимую женщину?
Громов замечает мой страх и недоумение. Щурится, опускает взгляд на мои губы, шею, расстегнутую истерзанную блузу.
— Таким, как я, нельзя иметь детей, Фортуна. И постоянные отношения. Я уже живу за гранью смерти. Ты даже представить себе не можешь, что на самом деле творится в мире, по ту сторону этого гребаного кабинета. — Хрипло шепчет.
Проталкивает два пальца в вырез на блузке, оттягивает чашку лифа. Шлепком ударяю по его запястью.
— Ни за что! Слышишь? В твоем мире нет места для нас. Мы никуда с тобой не пойдем. Ты сам выбрал такую жизнь, подумай о дочери! — не знаю откуда, но я набираюсь силы и ярости. Толкаюсь, протискиваюсь между стеной и высоким мужчиной. Отбегаю к противоположной стене кабинета. — Хочешь, чтобы нас убили? Ты по локоть в крови, Громов. Не утруждайся, я прекрасно понимаю: у таких, как ты, и враги соответствующие.
