— Ты такой же монстр, как твои наемники.
— Я хуже, — отвечает холодно.
Опускает взгляд с моего лица на шею. Берет ладонью мою грудь, не снимая лифа, щупает. Жадно, с силой, будто я его собственность.
Извиваюсь. Отталкиваюсь от его обнаженных плеч, пытаясь отстраниться. Мне жарко. Волнительно. И в чем-то Артём прав: возможно, я действительно неправильная, ведь мне нравится эта страсть и власть надо мной Громова, что принуждает содрогаться и замирать от каждого прикосновения к моему телу.
— Я представляла нашу встречу совершенно иначе…
— А чего ты ждала от меня — убийцы, Фортуна? Да, я убивал людей. Рукой ломал хребты. И сейчас…
— Нет, замолчи!
— Не хочешь знать правду?
Он говорит слишком тихо. Его взгляд разнится со словами. Громов рассматривает мое лицо, большим пальцем проводит по губам, подбородку, улыбается.
— Вероника, меня уже не исправить…
— Я… могу попробовать. Ты же сказал, что я — твоя любимая женщина.
— Но это ничего не меняет.
Он выдыхает и накрывает мои губы поцелуем.
Я снова чувствую его вкус! Ощущаю те самые ласки, как он задевает мой язык, проталкивается глубже, заставляет дышать его дыханием. Жадно. С упоением. Он действует на меня, как отменный дурман.
Громов беспорядочно скользит руками по моему телу, задирает рубашку пижамы и поглаживает живот, спускается ниже к резинке на штанишках, стягивает их вниз.
— Я хочу тебя Фортуна. Прямо сейчас.
И снова целует. Неистово и жадно, ударяя зубами.
Мне душно. Я не в силах заглушить свои стоны. Мне страшно и хорошо одновременно. Рядом с Громовым по-другому не получается. Прогибаюсь под ним, обнимаю его. В комнате тихо, но… бурчание в моем животе предательски громкое.
Мужчина тактично делает вид, будто не слышит, но после второго акта все же останавливается.
— Скрутило?
— Боже… — Стыдливо прикрываю ладонями лицо. — Нет!
— Голодная?
— Я шла в буфет…
— Дурная баба.
Громов усмехается и, оттолкнувшись от постели, садится на ее край. Наклоняется, поднимает рубашку с пола. Мужчина раскалил меня и просто отпустил. Наверное, это к лучшему.
Запускаю пальцы себе в волосы, почесываю кожу головы. До сих пор немного трясет, однако, я встаю на ноги. Молча. Искоса наблюдая, как Громов застегивает рубашку, выхожу из номера. В коридоре тяжело дышу и словно трезвею. Запахнув кардиган на груди, быстро шагаю к лестнице. Подальше от Артёма.
На первом этаже гостиницы сворачиваю в буфет. С витринами столовскими и пластиковыми столиками. Еще час до закрытия и все места практически заняты. Из колонок играет музыка. В воздухе витает запах алкоголя. Я подхожу к стеклянной витрине, нащупываю в кармашке скромные сбережения. Не то чтобы бедствовала, просто каждая копейка расписана на определенные расходы.
— Салат из капусты и хлеб, — делаю заказ.
Грузная женщина в белом колпачке подает мне маленькую фарфоровую тарелочку на подносе. Приборы беру сама. Вздрагиваю, когда на мое плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь. Морщусь от вони перегара.
— Девушка, а вы одна? Можно пригласить вас на танец? — пристает ко мне на вид нечистый мужчина.
Я в удивлении открываю рот и перевожу взгляд в сторону, замечая подоспевшего Артёма.
— Нет, она не одна. Пошел отсюда на хуй.
Громов одним движением отпихивает кавалера и тот чуть не валится с ног.
— Артём, как грубо, — я укоризненно качаю головой.
— Что?— он не чувствует раскаянья и всерьез недоумевает.
Громов разворачивается и уверенно идет к свободному столику. Я с подносиком плетусь следом. Мы усаживаемся друг напротив друга, и мужчина с нескрываемой иронией критикует мой поздний ужин.
