Проводница, заглянувшая забрать стаканы после чая, словно прочитала мои мысли:
– У нас был такой случай, – сказала она, – одна проводница опоздала на отход поезда и поймала машину, чтобы доехать до следующей станции. А он запросил сто рублей, представляете? Она, конечно, заплатила. Шутка ли, на рейс опоздать!
– Успели? – взволнованно спросила я.
– Нет, приехали, когда поезд уже ту-ту! На десять минут опоздали.
– Надо было таксиста искать, – подсказал парень с верхней полки, – таксисты – они все короткие тропы знают, тогда бы точно успели.
Я записала в свою записную книжку адрес тети Риты и спокойно выдохнула. Хотя бы подстраховалась.
Наш поезд остановился на станции Красноярск, и я, не мешкая, вышла на платформу. А оттуда, по виадуку, стремительно прошла в помещение вокзала. Не было времени даже оглядеть окрестности. Я лишь заметила, что дышится здесь легче, чем в нашем городе. У нас из-за близкого дыхания Тихого океана влажность летом держится около ста процентов, от этого париловка и духота. Особенно в августе дышать нечем, бывает, и ночью живительной прохлады не дождешься.
В переговорном пункте, конечно, была очередь, кто бы сомневался. Я решила, что ждать буду ровно десять минут, не больше. А потом скажу себе, что не судьба позвонить сегодня, и побегу к поезду.
– С каким номером соединять? Какой город? Точный адрес? – деловито и равнодушно спросили меня у стойки. – Оплачиваете сразу две минуты разговора, остальное по окончании.
– Хорошо, – и я протянула тридцать копеек за первые две минуты.
– Девушки, так плохо слышно, – пожаловался один гражданин, выйдя из своей кабинки, – треск в трубке! Еле как услышал, что мне говорят. Зато прекрасно слышно, как разговаривают в соседней кабинке.
И, не дожидаясь ответа, ушел. Да и что ему в те времена могли ответить? Девушки за стойкой лишь переглянулись и пожали плечами.
Вопреки всем ожиданиям, долго ждать не пришлось, и меня отправили в третью кабинку уже через пять минут.
Дрожащей рукой я взяла трубку, представляя, как сейчас услышу пьяный вдрызг голос Вадима. Почему-то всплыли в голове строчки одного стихотворения, автора которого, к своему стыду, не помню: «В черной трубке услышав отбой, надо было с дрожащей губой…». И я вдруг ужаснулась самой себе. Я что, как Ритка, становлюсь истеричкой? Этого еще не хватало! Надо успокоиться и взять себя в руки. Оказывается, правы психологи, когда говорят, что неблагополучный мужчина легко может сделать из женщины психическую развалину. Чистая правда!
В трубке неспешно лились гудки. Наконец, что-то щелкнуло, и я услышала приветливое:
– А-лё! – это был женский голос!
Испепеляющий жар прокатился по всему телу. Во рту пересохло. И я, замерев, не могла вымолвить ни слова.
– Алё, говорите! – и женщина, судя по голосу, совсем молодая, даже подула в трубку. – Алё-о!
Оцепенение к этому моменту начало спадать, и ко мне начала возвращаться способность соображать. Да я не туда попала, наверно. Соединили не с тем номером. Сейчас извинюсь и положу трубку на место.
И тут на заднем фоне послышался голос Вадима, трезвого, как стеклышко:
– Чо там? Кто звонит?
– Не знаю, – сказал беспечно женский голос, – молчат.
Дрожа от негодования, я положила трубку на рычаг.
– С вас еще пятнадцать копеек! – крикнули мне у стойки.
Я машинально заплатила и взяла квитанцию. Казалось, сотрудники переговорной станции смотрят на меня с затаенной насмешкой. Вдруг они тут прослушивают все разговоры?
