Фигура подтянутая, стройная. Светло-серые брючки и пестрая блузка с оборками. Светлые волосы без седины, красивая короткая стрижка. Но главное достоинство – неиссякаемый запас оптимизма на лице, веселый взгляд и непроходящая улыбка. Располагающая, в общем, внешность. Не было на ее лице следов склочности, сожранных коллег, какие бывают у некоторых, кто долгое время просиживал штаны где-нибудь в отделе. В общем, я бы не отказалась так выглядеть в ее годы.
– Приветствую всех! – сказала она звонким голосом. – Леонид Сергеевич, вы на перекур идете?
– Конечно-конечно, – дед похлопал себя по карману пиджака, проверяя, на месте ли папиросы, и надел кепку. – Кстати, познакомьтесь, это Валентина Николаевна. А это мои домочадцы – дочь Альбина и внучка Рита.
Мне показалось, что лицо его неуловимо изменилось – светлее стало, что ли.
– Очень приятно, – сказала я.
– Тили-тили тесто, – негромко, но насмешливо фыркнула Ритка.
– Рита! – укоризненно зашипела я. – Нельзя так о старших!
– А они на каждом перекуре вместе стоят и воркуют, – наябедничала она, когда дед со своей спутницей ушли.
– Ну и что? – раздельно и четко сказала я. – Не твое дело. Ты можешь думать об этом, что угодно, а вслух свои реплики не произноси, понятно?
– Понятно, – вздохнула девчонка.
А я задумалась. Честно говоря, я была бы совсем не против, если нашему деду после стольких лет одиночества улыбнулось счастье. Только сомневаюсь что-то. В поездах обычно романтика, а потом люди приезжают домой, к своим семьям, начинается каждодневная рутина. И о дорожном приключении вспоминают лишь с легкой, игривой улыбкой.
И все же, когда дед вернулся с перекура с тем же просветленным лицом, я предложила:
– Давай пригласим Валентину Николаевну на вечерний чай. Очень приятная женщина. У меня и конфеты еще остались, «Ромашка» и «Одуванчик», очень даже неплохие себе конфеты.
– Давай, – с энтузиазмом откликнулся дед.
А еще я подумала о большой стоянке в Красноярске. Неплохо было бы найти на вокзале переговорный пункт и позвонить домой, узнать, как там дела у Вадима.
А то он у нас человек неблагонадежный, и тревога нет-нет, да и захватывала мои мысли. Иногда вообще страшные картины рисовало воображение. Вдруг мы вернемся домой и обнаружим в углу пыльный мешок, который окажется пьяным Вадимом. И заплетающимся языком он поведает, как запил перед самым отходом судна, как опоздал на рейс. И его вещи в каюте на полке, покачиваясь, уплыли без своего хозяина. А сам он теперь каждый день пьет, но не просто так, а от горя. И нам теперь предлагается его пожалеть, накормить, а Ритке – так и вовсе поскакать вокруг с причитаниями.
Так что позвонить не помешает. Но, с другой стороны, я очень боялась не успеть потом на поезд. Бывают же такие случаи. Был один старый советский фильм, где герой отстал от поезда. Как вспомню кадры, где он бежит, роняя на платформу продукты и вещи! И все равно не успел. Как же назывался тот фильм? А, вспомнила, «Мы с вами где-то встречались»!
Я поежилась. Как-то не очень хочется бежать, роняя тапки, и не успеть.
Соответственно, надо подумать, что я буду делать в таком случае. Во-первых, надо проверить наличие паспорта и денег в сумочке. С документами все же гораздо проще. Можно будет купить билет на следующий поезд и, максимум через пару дней, догнать своих. Но куда идти в Москве?
– Скажи, пожалуйста, адрес тети Риты, – попросила я деда, – запишу в свою записную книжку. И телефон, если есть.
