Вода теплее парного молока не могла утолить изматывающую жажду, но всё же и это было лучше, чем ничего.
С холма открывался прекраснейший вид. Дорога, по которой следовали охотники, шла мимо широкого живописного озера, окружённого скалами и растительностью, по другую сторону от неё, поднимаясь на гору, раскинулась гуща зелёных дубрав. На озере, мерно покачиваясь на водной глади, стояли рыбацкие барки, а в тихих заводях вдоль берега собирались крестьяне, пришедшие к озеру за водой.
– Посмотри-ка на этот вид, Америго! – обратился дон Фердинанд к своему племяннику. – Это ли не то, что мы искали! Как бы хотелось сейчас искупаться. Да, Америго? Можешь со спокойной душой проклясть меня, если я не просижу в воде с пару часов.
– Ха-ха! Думаю, что все мы с радостью последуем прямо за вами! – ответил племянник и направил коня прямиком к озеру.
– Эй, вы! – махнул рукой дон Фердинанд. – Следуйте за нами, мы все заслужили хорошую прохладную ванну!
Первым к воде добрался Америго. Спрыгнув с коня и пересадив своего охотничьего сокола на луку седла, он принялся сбрасывать с себя одежду. После чего, передав коня слуге и велев как следует напоить животное, бросился в воду. Дон Фердинанд, заехав в озеро прямиком на коне, бросился вниз, даже не снимая одежды. Спешившись и наскоро раздевшись, измотанные жарой охотники дружно погрузились в спасительную прохладу.
– Дивное место, – сказал дон Фердинанд, стоя по пояс в воде и снимая с ног сапоги, доверху наполненные водой.– И почему мы никогда раньше до этого не забирались в этот прекрасный уголок наших владений?
– Послушай, дядя, – обратился к нему Америго, – тот лес, – и он указал пальцем на чащу, что начиналась по другую сторону от дороги, – в нём наверняка водится дичь. А то наше двухнедельное путешествие совсем перестало смахивать на охоту.
– Да, ты прав, мой мальчик, – рассмеялся дон Фердинанд.
– Сначала мы доедали домашние припасы, – продолжал сетовать Америго. – Потом провели три дня в какой-то гнилой харчевне. И до сих пор за всё это время так и не добыли ни косули, ни даже дикой утки. А моего сокола пустили за добычей всего три раза, да и то не- удачно.
– Эх, мой мальчик, – вздохнул дон Фердинанд.– Прелесть охоты заключается вовсе не в том, чтобы вдоволь наесться жёсткой дикой утятины, а в том, чтобы отлично провести недельку- другую на свежем воздухе, а не в душных и мрачных хоромах.
– А по-моему, их светлость прав, – вмешался ловчий, дабы поддержать слова Америго. – Если бы мы захотели, то уже доверху навьючили бы наших лошадей трофеями.
– Да, мой сеньор, – подтвердил лесничий.– Вчера мы проезжали мимо чудного леска, о котором я вам говорил. Я ещё в прошлом году заприметил там хорошие стаи косуль.
– Вот на обратном пути непременно туда и заглянем, – легкомысленно отмахнулся дон Фердинанд и нырнул под воду.
Америго отвернулся, недовольный равнодушием своего дяди.
– Сеньоры! – обратился он к остальным. – Можете поступать как хотите, а я немедленно беру арбалет и отправляюсь на поиски дичи. Думаю, в этом лесу найти её будет нетрудно.
– Постойте, сеньор! – сказал ему ловчий.– Вы поступите неразумно, если отправитесь в одиночку.
– Пожалуй, вы правы, сеньор Хулио, – ответил Америго. – Возьмите с собой тех, кто нужен. Остальные же пусть найдут подходящее место для лагеря и выкопают яму под жаровню.
– Будет сделано, сеньор!
Окунувшись в последний раз, Америго вышел из воды и завалился на раскалённый от солнца валун. Вскоре за ним последовали и остальные.
