– Ха-ха-ха! Попрошу всех успокоиться, сеньоры! – рассмеялся Америго, увидев на груди у сержанта клетчатый герб Веласко. – Кажется, это свои!
– Да, и впрямь свои, – проворчал дон Фердинанд, поворачиваясь к гостям. – Если я не ошибаюсь, это наш старый знакомый. Провансалец. Анри де… Анри де… Ух, как его там?!
– Да, вы правы, дон Фердинанд, – ответил ему рыцарь. – Это я, шевалье Анри де Валенсоль. К вашим услугам, господа! – и он сделал ладонью приветственный жест.
– Да, это тот самый галантный шевалье, что постоянно крутится вокруг донны Марии, как назойливый шмель, – ехидно прошептал ловчему дон Фердинанд. – И уже который год надеется добиться её симпатии.
– Кажется, этот шевалье является другом детства её светлости, – ответил ловчий.
– Да, но, похоже, сеньора уделяет больше внимания своей прялке, нежели этому другу своего детства, – продолжал ехидничать тот.
– Да и не по чину будет ей уделять ему излишнее внимание, – подтвердил Америго, услышав колкие замечания своего дяди.
Тем временем, провансалец спешился и, отвесив глубокий поклон, объявил:
– Господа! Их светлость сеньора Бривьеска уполномочила меня передать письмо своему сыну, сеньору Америго.
– Письмо? – вновь вмешался дон Фердинанд. – Какое ещё письмо? Что за бред?
– Вот это письмо, – и шевалье достал из своей сумки бумажный свёрток. – Я обязан передать его лично в руки сеньора Америго. Надеюсь, он здесь, среди вас?
– Да, я здесь, – ответил Америго, подходя к рыцарю.
– Как же вы нас нашли? – спросил егерь.
– Ах, это отдельная история, господа, – улыбнулся провансалец.
– Смотрю, вы уже неплохо разговариваете по-испански! – продолжал подтрунивать над ним дон Фердинанд.
– Да, сеньор. Я без малого уже десять лет прожил в Кастилии, – ответил рыцарь.
Америго взял предназначенный для него свёрток и уселся поближе к жаровне. Сорвав скрепляющую печать, он быстро начал читать написанное. Сам по себе тот факт, что посыльные отыскали его за сотню миль от дома, и что мать отправила их, так и не дождавшись его возвращения с охоты, уже настораживал. Когда Америго отправлялся на охоту, мать уезжала в Толедо и наверняка по приезду ей было что рассказать. Но зачем ей понадобилось делать это так срочно, отправив посыльных, да ещё рыцаря де Валенсоля? Затаив дыхание, он пробежал глазами по красивому витиеватому почерку матери. В письме она сообщала, что отлично провела время в столице, посетила торжественный приём в крепости аль-Касар, побывала на псиной охоте вместе с самим королём Альфонсо и поближе познакомилась с его венценосной супругой Иоландой. В конце же она подчеркнула, что желает немедленного возвращения Америго, но причину сей расторопности так и не указала, намекнув лишь, что его ждёт приятный сюрприз.
– Надеюсь, ничего дурного? – спросил дон Фердинанд, подходя к своему племяннику.
– В общем-то, нет. Но я так и не понял, в чём дело, – пожал плечами Америго.
– Месье де Валенсоль, – обратился он к рыцарю. – А на словах сеньора ничего не просила передать?
– Только то, что в письме, – ответил шевалье. – Разве что велела мне доставить вас в замок Берланга де Дуэро, где она и будет вас ждать.
– Вот это да! – развёл руками дон Фердинанд. – До Берланга де Дуэро три дня пути, да и то если по прямой.
– Тем не менее, – ответил шевалье. – Я вынужден попросить сеньора Америго собраться и немедленно последовать за нами.
– Вот ещё! – проворчал дядя. – Вечно это у неё. Как взбредёт что-нибудь в голову, и попробуй с этим что-то поделать.
