Масштаб строительства в Кремле поразил императрицу. Объёмы залов дворца просто ошеломили её своим великолепием. Она ходила по залам и постоянно хвалила Казакова, а тот краснел и, прикладывая руки к груди, робел и кланялся:
– Очень рад, государыня, что вам понравилось!
Но особенно её поразил главный зал с огромным куполом.
– Какого же размера купол? – рассматривая зал, поинтересовалась потрясённая императрица.
– Государыня, в диаметре почти 35 аршин (24, 7 метра), – ответил Казаков.
– Превелик и очень красив, – проговорила восхищённая императрица и, поблагодарив Матвея Казакова, продолжила осмотр дворца.
Глава 2
В Москве императрица Екатерина Вторая осталась только на одну ночь, промучившись в тесном царском дворце Кремля. И уже утром императорская кавалькада направилась в Подмосковье, где все желали поскорее увидеть детище Василия Баженова, загородную резиденцию в Царицыне. Императрица давно изучила проект усадьбы Царицыно, и почему-то велела въезжать в усадьбу с обратной стороны императорского дворца. Но кортеж карет был вовремя замечен встречающими, и у входа во дворец уже стоял архитектор Василий Баженов со своим семейством и радостно встречал, вышедшую из кареты, императрицу. Придворные, столпившиеся сзади, ожидали услышать восторги о чуде архитектуры. Но императрица, сдержанно поприветствовав встречающих, велела архитектору Баженову:
– Ну, Василий показывай, что получилось?
Императрица, бегло осмотрев фасады дворца, холодно улыбнулась и распорядилась:
– Идём, Баженов, смотреть мои хоромы изнутри. Потёмкин не отставай.
– С удовольствием, государыня, – ответил Баженов, пропуская вперёд Екатерину с Потёмкиным.
Екатерина сразу прошла по залам дворца, предназначенным для её личных покоев, заглянула в спальню и, не увидев туалетной комнаты, вздохнула, покачав головой. Затем она осмотрела дворец цесаревича Павла и, нахмурившись, прошествовала в Кавалерский корпус.
«Фасады стары, залы тесны, потолки низкие и жить здесь неудобно!»– подумала императрица и направилась к своей карете. На ходу она гневно приказала сопровождавшему её начальнику Экспедиции кремлёвского строения Михаилу Измайлову:
– Сломать дворцы до основания. Потёмкин, проследи!
Услышав эти страшные слова, архитектор Баженов побледнел и понял, что его детище «Царицыно» не понравилось императрице. Тогда он с огорчением остановил императрицу словами:
– Государыня, я достоин Вашего гнева, не имел счастья угодить Вам, но жена моя ничего не строила.
Императрица обернулась и допустила к своей руке супругу архитектора. Затем, не сказав ни слова, она уехала.
– Где это видано, чтобы такие дорогие дворцы ломали? – недоумевали придворные. – Ведь каких денег сумасшедших они стоили.
Единственный, кто был спокоен, так это граф Потёмкин.
«Надо же, императрица пресытилась устаревшей готикой, – подумал он, – теперь подавай ей дворцы в классическом стиле, как Московский. А ещё я пологаю, что архитектор Баженов замешан в масонском заговоре. Не лез бы он в политику, тогда бы и дворец понравился!», – и велел Измайлову:
– Прежде чем ломать дворцы, распорядись представить в Петербург для высокого утверждения два проекта нового Большого царицынского дворца архитекторам Баженову и Казакову, и срок даю две недели.
– Слушаюсь, – вытянулся перед Потёмкиным расстроенный Измайлов.
Уже в карете Потёмкин, чтобы как-то развеять мрачные мысли императрицы, стал её успокаивать:
