Монголы захватили северные провинции Китая, и правительство Южного Суна рассчитывало приобрести в лице монголов союзника для разгрома своего соседа государства Цзинь. Ли-Дзин понимал, что монголы – союзник ненадежный, и говорил об этом с сыном, предостерегая не вступать ни в какие отношения с монгольскими командирами и держаться от них подальше.
– Помни, – говорил он, – Они могут убить друг друга из-за лишней монеты. Так же они поступят с каждым, кто встанет у них на пути.
– Но отец, это ведь наши союзники против соседей! – возражал Чен-ши, – Как же я могу не доверять им в бою?
– Бой, бою рознь. Всегда смотри, кто у тебя в тылу, имей пути отступления, на которых не было бы этих союзников.
– Хорошо, я запомню твои наставления, – ответил Чен-ши, уезжая ко двору.
Весна 1228 года выдалась спокойной и Сун готовился к войне.
Полковник Ли-Дзин решил провести эту весну со своей семьей. В конце зимы его любимица маленькая дочь Ляо—Мей, осталась сиротой, и ее воспитание он поручил своей сестре Ван-Мей. Девушке исполнилось пятнадцать лет и она была последним ребенком его матери, он – первым.
Остальные братья и сестры умерли в младенчестве. Их мать —Чан Фа-Мей сначала очень переживала смерть детей, а потом будто смирилась с этим, и всю свою любовь направила на старшего сына Ли-Дзина.
Рождение Ван-Мей для нее стало неожиданностью. Сначала женщина думала, что девочка умрет в младенчестве, как и другие дети, поэтому решила не привязываться к ней, поручив ее воспитание служанкам. Но на ее удивление девочка не умирала, а Чан Фа-Мей все боялась привязаться к ней, лишая материнского тепла и заботы. Со смертью детей, она будто окаменела внутри и равнодушно воспринимала происходящие события.
Своего мужа, который был старше ее на двадцать пять лет, Чан Фа-Мей не любила. И когда тот умер, почувствовала некоторое облегчение и стала гордо именовать себя вдовой мудрого Ку.
Только сына Ли-Дзин и все, что было связано с ним, воспринимала как свою неотложную заботу и обязанность. Это давало силы ей жить и даже по-своему, радоваться жизни.
Была еще одна причина, по которой Ли-Дзин поручил воспитания Ляо-Мей, своей сестре. Она не могла выйти замуж. И не потому, что девушка была некрасива, или не имела приданого. Вовсе нет. Ван-Мей была красавицей и имела состояние, завещанное ей отцом, но из-за данного когда-то обета, в силу сложившихся обстоятельств, она не могла выйти замуж.
А произошло это, когда Ван-Мей исполнилось четырнадцать лет. К этому времени Чан Фа-Мей присматривала жениха для дочери, желая поскорее выдать замуж и тем самым, убрать со своих глаз, как немой укор материнской любви.
Однажды в их дом постучали среди ночи. Чтобы переждать ночь, у них остановился командующий колонной Сум-Цянь. Он заехал к полковнику, зная его, как гостеприимного хозяина. Приветливо встретив старого друга и боевого командира, Ли-Дзин познакомил его со всей семьей.
От пристально взгляда Чан Фа-Мей не укрылось то, как командующий посмотрел на Ван-Мей и она за ужином начала деликатно расспрашивать гостя о его семье. Тот говорил, что ему скоро шестьдесят лет, а наследника нет и по китайским законам, через полгода ему уже нельзя будет жениться, а сыновья от наложниц незаконнорожденные.
– Так за чем же дело встало! – воскликнула Чан Фа-Мей. – У нас на выданье Ван-Мей, и если она вам по нраву мы сегодня же объявим о вашей помолвке.
