Жемчужины жизни. Tри судьбы – три фантастичекие истории - страница 29
Но, к сожалению, все меры принятые Ван-Мей оказались тщетными. На вечер у малышки начался сильный жар и озноб. Ляо-Мей стала вялой, и закрывая глаза, просила, чтобы ее потеплее укутали.
Наступала ночь, девочке становилось хуже, и Ван-Мей решилась на отчаянный шаг. Она спустилась на задний двор, велела слуге запрячь лошадь в телегу, положив туда побольше сена. Затем закутала Ляо-Мей в две теплые накидки из овечьей шерсти, положила малышку на телегу и велела ехать в горный монастырь, находящийся в пяти ли от их дома.
Подъехав к монастырю, Ван-Мей постучала в ворота, и когда услышала вопрос «Кто там?», поверила, что здесь помогут.
– Меня зовут Ван-Мей. Я сестра полковника Ли-Дзин. Мне нужна помощь. Спасите его дочь! – поняв, что за воротами сомневаются с отчаяньем добавила:
– Меня знает сестра Фу, – и тут же услышала как засов отодвигается, а навстречу в свете факелов идет монахиня Фу, которая оказалась Настоятельницей монастыря.
– Узнаю тебя Ван-Мей. Это ты дала мне приют в холодную, ненастную ночь, укрыв от своей недоброжелательной матери в своей спальне.
– Да, – смущенно проговорила девушка, не ожидавшая, что бедная монахиня, которую она окликнула и через лестницу пригласила к себе в комнату, угостив скудной рисовой лепешкой, окажется знаменитой лекаркой и Настоятельницей монастыря.
– Да это я, и это не совпадение, – улыбнувшись ответила сестра Фу, видя сконфуженность девушки.
– Мне тогда надо было идти в дальнюю провинцию, и вид бедной нищенки не привлекал внимания. До монастыря оставалось совсем немного, но началась снежная буря. На мой стук, слуги ответили, что госпожа Чан Фа-Мей не велит никого пускать, а ты открыла мне окно и впустила, не побоявшись ее гнева. Что же тебя привело в столь поздний час?
– Моя племянница заболела. Попала под грозу, и у нее начался сильный жар. Если об этом узнает полковник Ли-Дзин, то мне несдобровать.
– Странно, ведь он – твой брат.
– О, госпожа, это долгая история, прошу вас, помогите моей племяннице.
– Конечно Ван-Мей. Занесите девочку в теплую келью.
Монахини занесли малышку в жарко натопленную келью, раздели и начали натирать ее щупленькое тельце сильно пахнущей мазью, время от времени, давая выпить целебного настоя.
– Скажи Ван-Мей, тебе надо привезти здоровую малышку к утру домой? Я правильно поняла?
– Да, сестра Фу. Но разве это возможно? Я думала отвезти ее к вам, а самой бежать из этих мест, потому, что брат пообещал меня убить, если с девочкой что-то случиться.
– Не спеши убегать и нищенствовать. Придет время и твоя помощь понадобится многим людям. А сегодня мы поставим девочку на ноги, и ты вернешься с нею к утру, как ни в чем не бывало.
– А слуга, который привез нас сюда? Он ведь может проболтаться?
– Не беспокойся, когда приедете домой, ты нальешь ему вот этого вина, и он забудет, что было ночью.
– 4—
Когда на востоке забрезжила полоска зари, Ван-Мей уже заносила малышку в ее комнату и укладывала в кроватку. Дыхание Ляо-Мей было ровным, а щечки – розовыми. Слуга мирно спал в телеге с сеном, успев только распрячь лошадь, и отвести ее на конюшню.
Утром все шло своим чередом: приветствие Ляо-Мей, своего отца Ли-Дзина и бабушки, провозглашение молитв Духам предков, завтрак и брюзжание Чан Фа-Мей при раздаче работы на день прислуге. Но для Ван-Мей это утро было необычным. В ушах звучали слова сестры Фу, сказанные на прощание: