- Позову твоих служанок, царица, - сказал темнокожий мужчина и хлопнул в ладоши, не сводя с меня пристального взгляда.
Я напомнила себе, что в Египте нагота не считалась чем-то позорным, но мне всё равно было неприятно, что меня так разглядывают.
- Уйдите, - почти с ненавистью велела я темнокожему, хотя он ни в чем не был виноват.
- Как прикажешь, царица, - повторил он и, развернувшись, ушел.
Навстречу уже мчались служанки, и Яхотеп шагала позади всех, не успевая за быстроногими рабынями.
- Что случилось, царица?! – воскликнула она, в то время как служанки набрасывали на меня мягкую ткань, чтобы вытереть. – Почему ты здесь? Почему не позвала нас?
- Всё хорошо, - ответила я с усилием, глядя в спину удаляющемуся мужчине.
Он ни разу не оглянулся и шел очень прямо, гордо подняв голову.
- Кто это был? – спросила я у Яхотеп, указав на удалявшегося мужчину.
- Ты не помнишь, великая? – горько вздохнула она. – Это – Менес, жрец Себека. Доверенное лицо царицы Нофру. Он посвятил её в таинства Себека и приходил каждое утро, чтобы благословить царицу…
- Не хочу никаких благословений, - ответила я, заворачиваясь в ткань до пяток до самого подбородка. – Особенно – его благословений.
Жрец бога Себека… Бога с головой крокодила…
Себек – бог крови, холодных убийств и… неудержимой похоти. Таинства Себека – это, наверняка, развратный разврат.
Ага, а чем ты занималась сейчас, Лерочка? Возле бассейна?
Воспоминания о том, что я устроила с почти незнакомым мужчиной, спокойствия и позитива мне не добавили. Вот позорище-то… Так не должно быть. Не должно. И я не должна была так поступать…
- Значит, ты – не совершенная Нофруренеут? – осторожно спросила Яхотеп.
- Не помню, - быстро ответила я. – Но знаю, что сейчас я хочу поскорее одеться, и ещё хочу пить.
- Омовение не закончено… - начала Яхотеп.
Но я решительно мотнула головой:
- Закончено! Отведите меня в мою комнату. Не хочу никого видеть!
Больше всего хотелось запереться в своей комнате и всплакнуть в подушку. Потому что на самом деле… мне ведь понравилось. Самое страшное, что мне понравилось. И я бы многое отдала, чтобы пережить то же самое, а может, и побольше…
Но дело-то в том, что всего этого не существовало. Древний Египет умер давным-давно. И давно в прах превратились Джет-Хор и Хиан-Хор. Давно умерли и превратились в прах…
И меня совершенно не устраивало, что все эти тени и умертвия казались мне сейчас реальными. Слишком реальными…
Запереться надолго Яхотеп мне не позволила, тактично, но неумолимо намекнув, что мое затворничество будет неправильно понято. Поэтому пришлось выйти в сад – на прогулку в тени деревьев, чтобы соблюсти какие-то там приличия.
Рабыни обмахивали меня огромными веерами, которые ничуть не спасали от жары и неподвижного воздуха, а я мрачно смотрела под ноги, ступая по ровным дорожкам, посыпанным мелким белым песком.
Совсем потеряла голову… Чуть не потеряла голову…
Только когда спустились сумерки, я немного успокоилась, но так и не решила, как мне следует относиться к тому, что умершие в незапамятные времена цари соблазняют меня в бассейне. То есть – один царь соблазняет.. Потому что Хиан-Хор…
- Добрый вечер, царица, - услышала я бархатистый голос позади, и несмотря на жару, по спине пробежал холодок.
- Приветствую, великий Хиан-Хор, - поклонились второму царю мои служанки и Яхотеп.
И мне ничего не оставалось, как обернуться и встать лицом к лицу со вторым вдовцом, который был уверен, что вдовцом не является.
