Джулия станцевала еще несколько танцев и тихо отошла за колонну, намереваясь немного перевести дух. Она задумчиво смотрела в окно, когда ее отвлекли раздавшиеся неподалеку голоса.
— Ну что, проверил? — негромко спросил мужчина, в котором Джул без труда узнала графа.
— Да, дядя, — тихо ответил лорд Конли.
— И что? Как она себя вела? Сумел вызвать интерес?
— Боюсь, что нет. Леди не пожелала продолжить общение. Мне показалось, она с радостью оставила меня, едва закончился танец.
— Что ж, хорошо. Как думаешь, подойдет?
— Не знаю. Но характер виден, как бы она ни пыталась его скрыть.
— А кто-то еще ею заинтересовался?
— Кажется, она не слишком жалует местное общество. Явных привязанностей я не заметил.
Собеседники отошли в сторону, и Джулия не смогла узнать продолжение заинтересовавшего ее разговора, но и услышанного вполне хватало для размышлений. Похоже, лорд Норрей решил проверить какую-то леди, подослав к ней своего красавчика-племянника. Если поверить слухам и допустить, что граф собирается жениться на Лиззи, то... Боже, какая чушь! Ну с чего престарелому лорду жениться на юной девочке? Нет, у нее точно размягчились мозги, совсем как у местных кумушек, если она всерьез допускает подобное!
После ужина, во время которого Джулии выпала честь сидеть рядом с лордом Конли, сэр Джордж принялся торопить дочерей.
— Лиззи, Джулия, пора прощаться с хозяином, — нетерпеливо произнес он. — Агата, дорогая, не задерживайтесь. Не забывайте, путь домой неблизкий.
— Папенька, но ведь вечер еще не закончился, — обиженно уставилась на него Элизабет. — И никто даже не собирается разъезжаться.
— Не спорь, душа моя, — вмешалась леди Агата. Она прекрасно знала, когда не стоит перечить супругу.
Сэр Джордж был страстным домоседом и едва терпел многочисленные сборища. Сегодняшний бал и так явился для него тяжелым испытанием, а потому леди Фицуильям предпочитала не злить мужа и согласиться с его решением.
— Маменька, ну почему мы все время уезжаем раньше всех? Джул, хоть ты скажи! — обратилась Элизабет за поддержкой к сестре, зная, что отец всегда прислушивается к своей старшей дочери.
— Увы, Лиззи, тут я ни чем не могу тебе помочь. Папенька и так пропустил вечерний бридж с викарием, боюсь, еще одной задержки он просто не вынесет, — пытаясь удержать на лице серьезное выражение, ответила Джул...
***
Воспоминания вызвали у Джулии грустную усмешку. Что толку думать о том, что было? Все равно ничего не исправить.
Джул свернула к лестнице, и ее взгляд случайно задержался на одной из картин. Светлые волосы, темно-синий камзол, пышное жабо, пенящиеся кружева манжет — изображенный на портрете молодой мужчина пристально смотрел на нее льдисто-голубыми глазами, и Джул готова была поклясться, что в них читался неподдельный интерес. Неизвестный лорд выглядел удивительно живым. Казалось, еще немного, и он выйдет из позолоченной рамы и склонит голову в старомодном поклоне.
Она нерешительно остановилась, разглядывая странный портрет. Ей даже захотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что под ее ладонью — всего лишь холст. Она уже протянула руку, и в этот момент в окно заглянул заблудившийся солнечный лучик. Он пробежал по стене, коснулся картины, подчеркнул тонкую сеточку кракелюров, пересекающих искусно выписанное лицо, высветил легкие мазки кисти, подчеркнул яркий цвет радужки. Джулия усмехнулась. Как глупо! Все-таки этот старый замок странно на нее влияет. Вечно ей что-то мерещится!
