Я тихо подошла ближе – так осторожно, что муж меня не услышал, и встала почти за его спиной. Партия, похоже, только началась. Сдвинуты оказались лишь несколько пешек обоих цветов и белый конь. Граф занес руку над черной пешкой, но опустил ее, будто сомневаясь. Насколько же он одинок, если не с кем даже поиграть в шахматы. Дворецкого бы хоть позвал – надо бы с ним, кстати, познакомиться.
– Черную песку с b2 на b4, – не удержалась я.
Супруг повернулся и удивленно взглянул на меня. В этот момент мне показалось, что он мягко пошлет меня к черту и скажет, что шахматы – не женское дело, однако он саркастично улыбнулся и указал рукой на кресло напротив.
– Если желаете сыграть – прошу, – мягко, с легкой насмешкой в бархатном голосе сказал он.
Еще как желаю! Хороших противников мне не попадалось с тех времен, когда я жила в Москве. А было это лет пятнадцать назад. А еще, глядя на снисходительную улыбку графа, с которой он следит, как я переставляю пешку, захотелось уделать его.
– Как вы себя чувствуете? – завел светскую беседу граф, обдумывая следующий ход. Впрочем, думал он недолго и очередную пешку переставлял с явным пренебрежением. Ну-ну, можешь не стараться, и в первый раз обыграть тебя будет совсем легко!
– Прекрасно, – улыбнулась я, разглядывая шахматную доску.
Но мысли крутились совсем не вокруг очередного хода. Я думала, стоит ли сразу затеять с графом открытый конфликт, или с ним получится договориться. В итоге решила, что для начала стоит попробовать второй вариант. Может, если мне удастся поддерживать с антагонистом хорошие отношения, то когда придет время, вместе придумаем, как половчее обставить развод?
– И позвольте выразить вам благодарность за мое спасение, – тихо произнесла я.
Граф насторожился, но настала его очередь ходить, и он ненадолго отвлекся на доску. А как только принял решение, снова поднял на меня тяжелый взгляд. Он что, все еще подозревает меня в попытке суицида?
– Вы вспомнили, что произошло? – уточнил он, не отводя от меня глаз.
– К сожалению, нет. Но уверяю вас, расставаться с жизнью я не планировала. Лишь хотела прогуляться.
Граф ничего не ответил, и следующей парой ходов мы разменялись в напряженном молчании. Вернее, напряжение чувствовала лишь я, а Даркрайс сидел, погруженный в собственные мысли, и едва ли смотрел вообще на доску. Узнать бы, о чем он думает, но если спрошу напрямую, он ведь не ответит. Или, еще хуже, посоветует «не забивать свою хорошенькую головку сложными делами». Но молчать и дальше мне совершенно не хотелось – не для того я его разыскивала по всему особняку. Да и надо как можно скорее узнать, в какой точке сюжета я нахожусь и сколько у меня времени.
– Произошло ли что-нибудь интересное, пока я… была нездорова? – аккуратно спросила я, подрезая белого коня.
Изящно выполненная фигура ещё хранила тепло руки мужчины, который так неосторожно ею распорядился. Какая красота – тончайшая работа, ни одной трещинки в полированном до матового блеска камне.
Граф потери даже не заметил. В его взгляде на миг мелькнуло удивление, но потом вид снова стал холодным и отстраненным.
– Нет, ничего особенного.
И снова тишина, не разбавленная ни граммом полезной информации.
– Я подумываю о том, чтобы навести порядок в библиотеке, – решила зайти с другой стороны в надежде, что дела поместья хоть немного заинтересуют его владельца.
– Делайте, что хотите. Я уже говорил, что поместье полностью в вашем распоряжении. Можете хоть лично с тряпкой ползать по шкафам, но ради святой магии, не предавайте это огласке на светских вечерах, – в голосе собеседника я услышала явное раздражение. – Если нужны деньги на мебель – все оплачу.
