Мадам Софи и ее девочки уехали из замка вечером. К этому времени одно из повседневных платьев было уже готово, и я решила надеть его на ужин.
– Оно вам идет необычайно, – восхитилась Камила, помогая мне управиться с пуговицами на спине и манжетах. – А для бала, должно быть, вам шьют голубой наряд? Бальную залу уже украшают к празднику как раз в бело-голубых цветах. А я слыхала, что на таком балу в замке только хозяин и хозяйка могут появиться в голубом – гости же должны будут выбрать для своих платьев любые другие цвета, кроме этого.
Многие здешние традиции еще оставались мне неизвестными, и разговорчивость горничной оказалась как нельзя более кстати. Правда, девушка многого не знала и сама.
– А еще, говорят, ваша светлость, что за день до бала в замке устраивают сладкий вечер – каждая особа женского пола, проживающая здесь, должна испечь что-то своими руками. А потом печенье и пироги выставляют на стол в столовой, и в тот вечер любой – от хозяина до лакея – может зайти туда и полакомиться тем, что придется по сердцу. Не правда ли, это очень мило, ваша светлость? Вот только я совсем не умею печь. Матушка пыталась меня научить, но печенье у меня всегда выходит сухим и невкусным, а пироги либо подгорают, либо недопекаются.
Я тоже не считала себя мастерицей печь, но дома нам с Габи часто приходилось готовить, и я знала несколько рецептов отличных праздничных пирогов. И это был отличный повод познакомиться со старшей поварихой мадам Мелисой.
Оценить мой новый наряд этим вечером смогла только Селеста Ганьер. Сам маркиз отбыл куда-то по делам, а его отец не пожелал снова сесть со мной за стол. Мне показалось, что и мадемуазель Ганьер с удовольствием бы отужинала у себя в комнате, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы выказать подобное неуважение жене хозяина.
Мы сидели друг против друга и почти не разговаривали до самого десерта. Еда была сытной и вкусной, что я и не преминула заметить, отложив приборы в сторону.
– Да, у его светлости – превосходные повара, – согласилась со мной Селеста. – Завтраками и простыми местными блюдами здесь занимается мадам Мелиса. А когда требуется что-то более изысканное, в дело вступает месье Бонифас. Именно он – главный на кухне, хотя мадам Мелиса с этим не готова согласиться. Впрочем, точно так же не ладят меж собой и дворецкий Барруа и экономка мадемуазель Мишель.
Она едва заметно улыбнулась, и я решила поддержать разговор:
– Вы часто бываете здесь, мадемуазель?
Только задав этот вопрос, я сообразила, что он не вполне корректен, и да, Селеста смутилась.
– Да, мы с герцогом приезжаем сюда на каждый новогодний праздник. А еще – на именины маркиза и прочие торжества.
Под прочими торжествами она, наверняка, имела в виду многочисленные свадьбы Ренуара.
– Должно быть, вы хорошо знали всех жен его светлости?
Я понадеялась, что ее не удивит такой вопрос. Что может быть более естественным, чем любопытство молодой жены?
Мадемуазель покачала головой:
– Да, я была с ними знакома, но нельзя сказать, что знала их хорошо. Мне кажется, хорошо их не знал даже сам маркиз. Эти браки были столь скоротечными, что, глядя на портреты покойных маркиз, я иногда путаюсь в именах.
Да, портреты! Мне следует сходить в замковую галерею и самой на них посмотреть. Быть может, взгляд сестры с картины наведет меня на какую-то мысль?
– И какими же были эти женщины? Был ли его светлость с ними счастлив?
