Когда мне надоело созерцать суровую мужскую спину, я вернулась в спальню, разобрала чемодан, достала симпатичный купальник шоколадного цвета, который мне присоветовала Татьяна Федоровна, и собралась на пляж.
– Ты куда? – бросил босс, не оборачиваясь.
– Искупаться, пройтись… А что?
– Не думала пригласить меня? Или я, по-твоему, слишком стар и могу рассыпаться в песок от купания?
– Извините, Олег Сергеевич, – я вытянулась по стойке смирно. – Больше не повторится. Вы очень молоды и полны сил.
– Хватит издеваться, – мрачно буркнул он. – Подожди, спустимся в ресторан вместе, а потом сходим на пляж. Мы все-таки должны вести себя, как семейная пара.
– Есть, сэр.
Он посмотрел на меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и я подняла руки, показывая, что сдаюсь.
Олег собрался по-армейски быстро, и уже через пятнадцать минут мы вошли в зал ресторана. Я было двинулась к столикам, но босс схватил меня за запястье и удержал на месте.
– В чем дело? – удивилась я.
– Вон он, – Олег понизил голос. – Только сразу не смотри туда! Чуть позже. Столик у окна. Делай вид, что ничего не произошло…
– Я бы и делала, если бы вы не дернули меня!
– Ты!
– Что я?
– Обращайся ко мне на «ты»! И если ты еще раз скажешь «есть, сэр», я отшлепаю тебя прямо здесь!
Он был такой серьезный, как мальчишка, который играет в шпиона. И я не удержалась и фыркнула. Взяла его под руку.
– Веди меня, любовник, я умираю с голоду.
Вместо ожидаемого шведского стола, я обнаружила классические меню. Выбрала стейк из лосося, – Татьяна Федоровна говорила, что женщины с достатком чаще предпочитают рыбу и морепродукты. Не знаю, с чего она это взяла, я бы не отказалась и от баранины, но на всякий случай решила блюсти марку.
Олег явно нервничал. Старательно делал вид, что не смотрит на Майорова, но тем не менее постоянно пялился в ту сторону. То из-за меню, то поверх бокала. Видимо, вранье было ему против шерсти, и он растерял всю свою управленческую уверенность.
– Глупость какая-то… – бормотал он. – Зачем я на это согласился? Детский сад же! Нам никто не поверит!
– Почему?
– Да потому что! Я не актер! И с чего ему отдавать тендер человеку, с которым он познакомился на отдыхе?
Я покосилась на Майорова: все его семейство отдыхало здесь явно не первый день. На вид Майорову было около шестидесяти, волосы редели, круглое лицо раскраснелось от солнца, и теперь лоснилось и блестело. И все же он не вел себя, как типичные русские туристы. Не шумел, не ржал в полный голос, не глушил пиво ведрами. Даже как-то неожиданно было видеть человека в гавайской рубахе с брюшком и залысинами, который бы сидел и терпеливо распиливал стейк на маленькие кусочки.
Напротив него сидела женщина за пятьдесят. Ухоженная, но без излишеств. Из тех, кто умеет стареть с достоинством, не хватая последние моменты уходящей молодости и не пытаясь пришить их к лицу золотыми нитями или вколоть ботоксом. Осанка и приятный взгляд выдавали в ней человека спокойного и интеллигентного.
Майоровы вызвали у меня прилив симпатии и уважения. Человек, достигший высокого положения, и не променявший жену на молоденькую любовницу, – это всегда радует. Нет, я не знала, что скрывает благопристойная внешняя картинка, но отчего-то мне эти люди не казались лжецами или снобами.
Их взрослый сын был, судя по всему, или моим ровесником или чуть младше. Высокий, спортивный блондин с красивыми скулами. Таких рисовали на советских плакатах про комсомол и олимпиады. Дочка – помладше, лет пятнадцать или немного больше. Я в подростках не разбираюсь. К тому же, некоторые современные детки красятся так, что дадут фору сорокалетним. А вот девочка Майоровых не тянула на оторву: ни следа косметики, скромное голубое платье…
