Словом, если этот человек собрался бы баллотироваться на пост президента, то мог бы сфотографироваться вместе со своей семьей прямо сейчас, и у него не было бы отбоя от избирателей. Что уж там, даже я бы плюнула на свою гражданскую лень, и поплелась на участок ставить галочку.
– Кажется, они приятные люди, – произнесла я вслух, пожимая плечами. – Не понимаю, чего волноваться.
– Ничего я не волнуюсь! – буркнул Олег, ковыряя вилкой салат с морепродуктами.
Ну да, а аппетит пропал, видимо, из-за акклиматизации.
– Надо вести себя естественно. Мы же на отдыхе? Ну вот. Расслабиться, а потом случайно столкнуться с ними в баре или на пляже. Займем соседние шезлонги… Кто-то же выяснил для тебя, где они будут отдыхать?
– Ну, разумеется.
– Вот. Пусть выяснит, чем Майоров увлекается. Например, футболом. Может, он болеет за какой-нибудь «Манчестер» или «Локомотив»…
– Сразу видно, что ты женщина, – фыркнул Олег. – Как можно эти два слова произнести в одном предложении?
– Вот видишь? – я с наслаждением отхлебнула клубничного мохито. – Ты уже в теме.
– Не увлекайся! Мы же договаривались, – Олег подался вперед, словно собирался выхватить бокал у меня из рук.
– Там ни грамма алкоголя, – отмахнулась я. – И все равно дико вкусно. Не хочешь попробовать? Как хочешь. Так вот, мы можем, к примеру, затеять громкий спор. Я буду ругать любимый клуб Майорова, а ты – защищать. И он невольно включится в разговор, а дальше – все как по маслу…
– И кто же ты такая? – Олег прищурился. – Может, ты не бухгалтер, а промышленный шпион со стажем? Откуда такая уверенность? А идеи? Похоже на отработанные схемы.
– Боже! Я же просто пытаюсь помочь!
– Ладно-ладно, шучу. Сделаем, как ты предлагаешь.
– Вот так просто?
– Ну, может, в нашем спектакле я – подкаблучник.
Олег почти не притронулся к еде, нервно водя пальцами по ножке бокала, а вот я насладилась обедом сполна. Мой босс, может, и трапезничает каждый день в ресторанах, а вот я еще не скоро отведаю такой свежайшей семги с травами и нежным соусом из голубого сыра. А чизкейк? С ягодами, фруктами и густым, терпким шоколадным ганашем. Я ела – и таяла, обмякала в кресле, посылая благодарные взгляды официантам.
Парень, который нас обслуживал, расплылся в улыбке и принес мне к десерту кофе с пенкой и красивым узором из корицы.
– Спасибо! – с чувством ответила я по-английски. В моем запасе было мало иностранных слов, но уж это я запомнила наверняка.
Официант заулыбался еще шире и, коротко кивнув, ретировался.
– Если бы ты сразу сказала, что едешь сюда есть и кадрить персонал, я бы позвал кого-то другого, – недовольно пробормотал Олег, разрушая мое кофейно-десертное блаженство.
И как земля носит таких невыносимых зануд? И с чего я решила тогда, зимой, что влюблена в него? Глупости. Это было простое минутное помешательство. Грипп, лихорадка и временная шизофрения.
– Ладно, доедаю, – я торопливо уничтожила остатки чизкейка, который заслуживал более бережного отношения. – Ну? Уже можно штурмовать твою вершину?
– Звучит пошло, но я сделаю вид, что понял тебя правильно. Вставай, кажется, они собираются на пляж.
С тоской посмотрев на чашечку недопитого кофе, я поплелась следом за своим фальшивым благоверным. Или кем он там мне был по легенде? Любовником? Женихом? Гражданским мужем? Интересно, будь это все по-настоящему, я бы позволила себе стать частью отношений «куколка-папочка»? Смогла бы я, например, поставить ультиматум любимому, что в постель с ним лягу только через ЗАГС, рискуя при этом остаться у разбитого корыта? Покосилась на Олега: да, он бы ни за что не согласился на мои условия. Послал бы меня ко всем чертям в Тулу и больше не вспоминал никогда. Так что лучше? Наплевать на предрассудки ради недолгого, но яркого романа, или верить, что не для такого меня мама растила?
