- Гур! - завопил Правый, мол, когда это я отставал?! А Пузик просто затявкал и побежал следом, довольно скаля морду.
Шли мы долго. Если бы сейчас было лето, то мы бы, конечно, не мерзли и не тащили бы на своих плечах тяжелые одежды. Но мы давно умирали бы от жажды, горячее степное солнце высушило бы нас. Если бы сейчас была зима, мы могли бы взять санки и погрузить всю нашу поклажу. Но ноги тонули бы в снегу, и к тому же нас легко отследили бы по оставленным следам. Если бы сейчас была весна, то можно было бы идти налегке, не заботясь о пропитании, ведь весной степь изобильна как никогда. Но над нами клубился бы мелкий гнус, забиваясь и в глаза, и в нос, и в рот.
- Надо было взять лошадь, - пропыхтела я.
- Лошадь очень большая, - точно та же, слегка задыхаясь, ответила Леся. - я не смогла бы ее спрятать.
- Спрятать? - я наморщила лоб. Пытаясь разобраться в том, что имела в виду Леся. - Ты хочешь сказать, что ты что-то делаешь, чтобы нас не нашли?
- Ага, - выдохнула Леся и улыбнулась. - Я не много умею, господин выбрал меня слишком быстро. Но прятать себя магией учат в первую очередь.
- Кто учит?! - удивилась я. Наверное, я слишком устала, потому что ответ был вполне очевиден. Стоило бы только подумать. - Светлые?
Леся фыркнула, пытаясь сдержаться, но не смогла и захохотала.
- Нет, конечно, - отсмеявшись, тряхнула она головой. - Если бы светлые узнали, как много нам известно, то никогда не позволили бы нам быть вместе. Нет, мы сами... Темные женщины передают друг другу знания о нашей магии, и умения необходимые, чтобы выжить и не сойти с ума от всего этого.
- Но мне говорили, - начала я, пытаясь сказать, что мне известно о ранней смерти несчастных темных женщин. Но быстро поняла, насколько бестактно прозвучал бы мой вопрос. И замолчала.
- Что мы шлюхи и алкоголички? - ухмыльнулась Леся. - Это правда. Большинство из нас именно такие и есть. Понимаешь, очень сложно остаться другим человеком, когда все вокруг не считают тебя им. Сдаться и опуститься гораздо проще, и очень многие выбирают этот путь. Но есть и другие, хотя их гораздо меньше, - она улыбнулась. - Я выросла в бедной семье. У меня было одиннадцать братьев и сестер, и, когда родители уходили на заработки, вся эта орава оставалась на мне. Денег всегда не хватало, очень часто у моих родителей не было возможности даже накормить нас ужином. Но когда оказалось, что я темная, моя жизнь изменилась в лучшую сторону.
Она обернулась ко мне и рассмеялась, прочитав по моему лицу, насколько я была ошеломлена ее признанием. Нет, я понимаю, что прокормить столько детей очень сложно, и верю, что Лесе и остальным ее братьям и сестрам приходилось голодать. Но ее слова, что потом стало лучше, выбило меня из колеи.
- Как такое может быть? - не поверила я. - Баба Катя говорила, что светлые, пока везут темных в приграничные крепости, вовсю пользуются своим положением...
- Это правда, - кивнула Леся, - но тогда я впервые в жизни ела досыта и три раза в день. По сравнению с этим меркло все. - В ее голосе звучало что-то такое... то ли сожаление, то ли вина... - Тогда мне казалось, что это невеликая плата за возможность не быть голодной. И не вкалывать от рассвета до заката в поле и дома. И не видеть орды братьев и сестер, которые не оставляли меня в покое ни днем, ни ночью. Нас везли на телегах. И всю дорогу я либо ела, либо спала... ну, когда не была с солдатами. Они мне даже нравились, - вздохнула она. - Они улыбались мне, говорили какая я красотка. Они были гораздо ласковее всех, кого я тогда знала. И вино... оно было вкусным, а эффект от него забавным.
