Когда ямка была готова, а муть смыло потоком воды, я высыпала собранные по дороге какарушки. Пока орешки отмокали, у меня было время поискать что-нибудь еще. И я отправилась гулять по оврагу, внимательно осматривая стволы всех встречающихся деревьев. Литься давно облетели, и определить вид дерева я не могла.
Очень быстро я набрела на брабы. К моему удивлению, эти большие плоды, которые заменяли путникам фляжки с водой, росли на кустах, а не на деревьях. Я и увидела-то их только потому, что в темноте приняла за упавшие с молочного дерева прошлогодние пузыри. Я набрала их столько, сколько смогла унести. Пусть корка на них стала тверже и гораздо прочнее, но нам выбирать не приходилось. Главное, жидкость внутри не затвердела. Я проверила разбив один браб камнем.
Пока искала молочное дерево, возвращалась к месту ночевки еще несколько раз. Принесла бересту, из которой хотела сделать заплечный короб для запасов, сухую траву, чтобы устроить себе постель, дрова для костра. Я не знала, сможем ли мы добыть огонь, потому что об этом я тоже не думала, когда бежала из Гнезда Гурлинки. Но горка сухих веток внушала надежду. Вдруг Леся, которая уже вовсю посвистывала носом, сможет развести огонь магией...
Молочно дерево в этом овражке оказалось только одно. Очень старое, покрытое прошлогодними пузырям, содержимое которых затвердело почти до каменного состояния. Еще немного и не выдержав свой собственный вес они упадут... Такие пузыри мы с Мишкой отмачивали в воде, чтобы потом разрезать на «конфетки». Пузыри этого года все еще были мягкими, хотя молочный сок внутри них тоже был довольно густым. Я побоялась, что мягкие пузыри этого года порвутся, если я положу их в берестяной короб собственного изготовления, поэтому набрала прошлогодних, твердых. Решила, что вымочу их в ручье... Ножа у меня тоже не было... решившись на побег я действовала скорее на эмоциях, и совсем не думала головой. И сейчас, когда эмоции схлынули, а мозг, наконец-то включился и ужаснулся тому, что я натворила без него, у меня появилось желание вернуться домой.
Если бы не Леся, я бы так и сделала. Но сейчас мне страшно не хотелось показать перед ней свою слабость. Пусть она темный маг, а у меня магии так мало, что достаточно только для поддержания собственной жизни, но я готова была сдохнуть по пути к Пределам Смерти, но доказать ей, что магия не главное в жизни.
Именно поэтому я разложила твердые пузыри молочного дерева вдоль всего ручья, надеясь, что к моменту выхода, они вымокнуть достаточно чтобы можно было откусить кусочек тягучей ириски, в которую превратился молочный сок в этих пузырях.
Плести берестяной короб для вещей, не имея под рукой ни ножа, ни топора тоже было очень сложно. Мне приходилось жевать луб, который я надрала с дерева похожего на липу, чтобы оторвать нужный кусок «веревки». К тому же полоски получились довольно широкие и жесткие. Все же поздняя осень не самое подходящее время для их заготовки.
Но тем не менее я справилась. Хорошо, что Мишка был слишком занят, чтобы плести туески, и мне пришлось освоить эту премудрость.
Поужинала я очищенными от кожуры какарушками, запивая их водой прямо из ручья. Сложила в короб все собранные запасы, в том числе и отмокшие пузыри, взбила охапку сухого сена и, сладко потянувшись, легла. Уже приближался рассвет. Правый и Тринадцатый еще не вернулись с охоты, но я за них не беспокоилась. Правый «сообщил» мне, что все хорошо, они нашли рыбу и сейчас набивают желудки. Пузик, жалобно скуля, притулился рядом, положив свою большую голову мне на плечо. Я обняла псица, прошептав ему что-то успокаивающее, и мгновенно заснула.
