— Сонь, ну ты чего такое говоришь?! — зашипела на сестру и посмотрела направо, затем налево.
Выдохнула с облегчением. Было бы ужасно стыдно, окажись Лариса Андреевна поблизости…
Вот только ситуация приняла наихудший оборот, и за спиной послышался низкий кашель.
Я так резко дернулась на шезлонге, что чуть не свалилась с него.
Моему шоку не было предела, когда ошарашенным взглядом я обнаружила присутствие Суворова. Держась за ручку распашной стеклянной двери, а другую спрятав в кармане серых брюк, он смотрел на меня в упор. Хмурил густые русые брови и двигал нижней челюстью, будто жевал невидимую зубочистку.
С какого момента Давид Дмитриевич слышал наш разговор?!
Сестра пискнула: «Вот блин!» и с поразительной оперативностью завершила видеозвонок.
Софка… коза!
— Майя.
Громоподобный голос Суворова запустил в моем сжавшемся под напором сварливого взгляда естестве необратимый защитный механизм. Я испустила судорожный вздох и превратилась в неподвижное изваяние, как зверек перед неминуемой опасностью.
— Оденься и давай поговорим.
Он с силой закрыл дверь, скрывшись в глубине первого этажа.
Прозвучавшие слова были единственными, сказанными им в мой адрес за последние дни. До этого ужасно неловкого случая я не встречалась с Суворовым. Почему пришла к выводу, что отец близнецов избегал меня? Потому что Лариса Андреевна общалась с ним, как и прежде. Они пили по вечерам кофе и обсуждали поведение мальчиков.
Меня же для Суворова будто не существовало.
***
Как же некстати он появился. Я ожидала его возвращения к позднему вечеру, как и обычно.
Под рукой у меня была только теннисная юбка. Я натянула ее поверх плавок-бикини на завязках и поспешила за Давидом Дмитриевичем. Нагнала его у широкой парадной лестницы с роскошным элементом ограждения — коваными перилами, обрамляющими светлые ступени. Хотела попросить дать мне минутку, чтобы переодеться, однако начальник зыркнул так, что у меня тотчас пропал дар речи.
— Почему ты позволила себе разговаривать с подружкой по видеосвязи? Напомнить тебе пункт из договора? — сходу набросился с укором. — Никакой видео и аудио съемки в пределах территории моего дома, — его ноздри широко раздавались, а в глазах сверкали молнии. — Никакой болтовни в рабочее время. Ты можешь открывать рот, только когда выходишь за ворота.
Приблизился на один широкий шаг и уперся злющим взглядом в мое раскаивающееся лицо. Это его накрыло гневом из-за самого факта звонка, а что, если он слышал все ужасные комментарии Софки?
— Мне очень жаль, — я взволновано увлажнила губы, проведя по ним кончиком языка. — Такого не повторится. Обещаю. Мы не затрагивали темы вашей семьи!
— Ложь, — безапелляционно отрезал.
Значит, слышал...
Суворов сделал еще шаг, подойдя ко мне почти вплотную.
— С какой стати я должен дать тебе очередной шанс? — понизив голос до рычания, «загнал» меня в ловушку. — Почему ты нарушаешь правила, Майя? Тебе такое нравится? С виду — божий прелестный ангелочек, а в душе — бунтарка?
Я прижалась спиной к поручню и обхватила пальцами металлические черные балясины, чтобы не свалиться замертво от аритмии.
Я собралась с духом и подняла голову, чтобы посмотреть в его бирюзовые глаза с коричневыми крапинками.
— Ты особенная, что ли? — с жесткой усмешкой бегло окинул меня высокомерным взглядом.
