Как будто я могла воспротивиться!
— Нет, конечно, — неловко улыбнувшись, я потянулась к графину с охлажденным напитком.
И пусть она отказалась, а я мне жутко хотелось пить. В горле пересохло. Да и жара давала о себе знать. Следовало опустить ставни, но я не знала как. Звать служанку не хотелось, а спрашивать у демонессы было как-то неловко.
— Давай поговорим с тобой откровенно, Николетта, — вдруг предложила свекровь.
Не знаю, как я не подавилась. После таких фраз ничего хорошего ждать не стоило.
— Конечно, — сделав глоток, согласилась я и отставила стакан в сторону.
— Когда Даринэ рассказала мне о тебе… о том, какая ты, я подумала, что мой сын женился, потому что ты очень похожа на свою мать.
Вот тебе и откровенность.
— Неужели?
Держать улыбку и сохранять спокойствие становилось все сложнее.
— Ты действительно очень похожа на Ариенн. Лицо, фигура, волосы.
Благодарить я не стала. Вряд ли это был комплимент.
— Мне об этом говорили, — скупо обронила я.
«Чуть ли не каждый встречный по десять раз за день!» — добавила про себя.
— Но так кажется лишь на первый взгляд. Ты другая, Николетта.
— Правда? Цвет глаз отличается. Папин, — не удержалась я от колкой ремарки.
Что поделаешь, нервы! А еще жара. И вообще, я не так собиралась провести эти часы.
— Нет. Ариенн… — демонесса вздохнула, глядя куда-то за мою спину и пальцами теребя массивный браслет на руке. Сомневаюсь, что Мэлоэ-аин любовалась картиной. Ее мысли явно витали где-то очень далеко. И она тоже нервничала, хотя скрывала это гораздо лучше, чем я. — Ариенн всегда была чужой. Для нашего мира, для Мейн-оира. Она никогда бы не надела наши наряды, никогда бы не гуляла по ночным улицам, рассматривая лавки торговцев и покупая там что-то.
— Кхм.
Я коснулась кулона на груди и тут же опустила руку.
— Да, — взгляд черных глаз переместился на меня, заставив поежиться, — я знаю о вашей прогулке с Эмиром этой ночью. Это он подарил тебе кулон?
— Да.
— Не переживай, меня это не касается. В любом случае, Эмир предан Мейн-оиру, как никто другой и никогда не причинит ему боль. Так вот, твоя мать была очень красивой, яркой, упрямой, резкой, ловкой и чужой. И на все попытки сблизиться отвечала решительным отказом. А Мейн-оир точно пытался с ней сблизиться. Она всегда и всем напоминала, что другая, что пришла из Лагарта и останется в нем.
— Вы не любили мою мать?
— Отчего же? Да, у нас имелись разногласия, но я благодарна Ариенн. Она заставила моего сына очнуться и осмотреться по сторонам. Вся его жизнь была бесконечной борьбой, войной, службой на благо других. А Ариенн показала ему, что и он умеет чувствовать… любить.
— Он… любил ее? — глухо спросила я.
Мэлоэ-аин смотрела на меня секунд десять, прежде чем сказать:
— А ты уверена, что хочешь знать ответ на этот вопрос?
— Теперь да.
Женщина одобрительно кивнула.
— Мы думали, что любил. И он, наверное, тоже считал, что это любовь. Уход Ариенн, ее брак с герцогом, твое рождение и скорая гибель… это сильно подкосило Мейн-оира. Ему пришлось долго восстанавливаться, приходить в себя.
Вот уж действительно не стоило мне спрашивать. Хотя… лучше знать правду, чем гадать. Правда всегда лучше.
— Значит… любил.
— Я сказала, мы все думали, что это любовь. Но глядя на тебя, я понимаю, что мы ошиблись. В первую очередь, ошибся Мейн-оир.
— И в чем же была его ошибка? В том, что женился на мне?
— Ты сама-то в это веришь? — усмехнулась демонесса. — Мой сын женился на тебе не потому, что ты похожа на Ариенн. А потому что ты другая. Совсем другая. Его. Теперь я это точно знаю. Как и то, что ты его тоже любишь.
