Слушаю все что он говорит, и даже понимающе киваю, но меня почему-то очень задевает, что он так обо мне думает. Да, нотариат — не моя мечта, но я не ждала, что буду просто отмечаться. Я не такая, не для того столько потрачено времени на учебу.
— Вы не можете всех сгребать под одну гребенку. Кому-то, конечно, хотелось ничего не делать, а кому-то нравится чем-то заниматься. Не думали об этом?
— Кому? — насмешливо фыркает Райнис. — Вы сюда приходите после тяжелой сессии, впереди диплом и государственный экзамен, а дальше взрослая жизнь. Что-то не вижу ни у кого из новоприбывших желания поработать. А у тебя — тем более.
От возмущения начинаю в буквальном смысле задыхаться. Видимо мне показалось, что с ним можно “просто” общаться.
— Вы не знаете меня, зачем так говорите?
Да как он смеет вообще? Возможно, в чем-то он и прав, но его мнение, слава Богу, ко мне не относится.
— Я не первый год живу, Татьяна, поверь, читать людей умею, — снисходительно отвечает он, продолжая жевать мои конфеты.
— И что же вы прочитали во мне? — скрещиваю руки на груди, ожидая субъективной характеристики.
— Уверена, что хочешь это знать? — хмурится начальник.
После такого вопроса начинаю сомневаться, но раз начали, стоит и продолжить. Все вокруг только и делают, что говорят о его уме и обостренном чувстве справедливости. Пускай.
— Если я спрашиваю — значит мне интересно.
Райнис слегка прищуривается и копирует мою позу. Неужели подбирает в голове достойный ответ, чтобы было по-мягче? С трудом в это верю.
— Зачем тебе это все? — неожиданно спрашивает он.
— Что — все?
— Ты молодая красивая девочка, уверен, не настолько умная, какой хочешь казаться. Пытаешься убедить всех вокруг, включая меня, что тебе нужен опыт, что ты так хочешь работать, но мы оба знаем, что тебе это не нужно. Ты уже нашла свое место под солнцем, к чему напрягаться?
Это перебор. Он не имеет никакого права так со мной разговаривать. Если у моих родителей есть связи и деньги, еще не значит, что у меня удобное место под солнцем. Мама специально все делает так, чтобы в случае чего, у меня всегда был план, чтобы я не осталась на улице без гроша в кармане. А на Саввина я особо не рассчитываю. Сегодня он что-то делает, а завтра выбросит меня на помойку, как когда-то сделал это с мамой.
— Потому что это мое будущее, Владимир Александрович, — сжав кулаки, отвечаю я. — Не особо вы умеете читать людей, раз так обо мне думаете. Даже не представляю, как дошли до такой должности?
Я, конечно, перегибаю, рискую сейчас нарваться на неприятности, но он сам виноват. А я не могу вынести к себе такого отношения. Не заслужила.
Райнису мои слова откровенно не нравятся, я же вижу как его колбасит, но в последний момент берет над собой контроль, и возвращается привычная холодность.
— Слушай, у нас как-то не правильно с тобой началось, — сурово начинает он. — Я тебе не мальчик, чтобы играть в пинг понг и, не скрою, все эти фразочки и шпильки — прикольно, но не в наших с тобой отношениях. Ты немного забываешься.
Звучит как угроза, но меня будто несет на этом поезде, рельсов не видно. Так и хочется ему что-то доказывать, потому что его намеки и насмешливые взгляды раздражают.
— Вы первый начали, разве нет? Что вы там обо мне себе уже придумали?
Смерив меня надменным взглядом, Райнис немного задумывается и поднимается со стула. По глазам вижу, что дальше ничего хорошего ждать не приходится, но назад не отмотаешь.
