И надо же было такому случиться, чтоб спас её хромой принц! Да как спас-то — у того графа проклятущего только пятки сверкали. И принцесса Жакетта тут же стала помогать, и его преосвященство. Хорошо ещё, что больше в саду никого не было, но, наверное же, смотрели в окна!
А принц… Мадлен сначала было выдохнула, потому что подле него и впрямь безопасно. Человека, который с лёгкостью может так поднять тебя над землёй, что ты только ножками дрыгать и сможешь, мало кто захочет иметь среди врагов. На неё поглядывали, но — не подходили. И не просили принца представить её. И это было — замечательно.
Ещё лучше оказался фейерверк, который принц устроил на пару с Орельеном де ла Моттом. Такой красоты она отродясь не видела и пожалела только, что девочек рядом нет, им бы точно понравилось, особенно Аделин, она бы непременно захотела научиться так же.
А после, когда все разошлись… вот это было самое тяжёлое. Когда всю эту красоту принц обрушил на неё, будто она какая королева или фея, которой это нужно. Что уж, она и не думала, что такое может быть с ней — и роза, и чудесное спасение от негодяя, и звёздочки эти золотистые! Но…
Принц посмотрел на неё так, будто она — и не человек вовсе, а сокровище в сундуке, и протянул к ней руку, и она глянула в его глаза — и не смогла противиться силе притяжения. В тот момент он мог делать с ней что угодно, она была бы только рада. И ни одной мысли о том, что будет после, что они здесь не одни, что вокруг — чужой дом и где-то её дети!
Мадлен не поняла, что случилось потом, но — будто она была связана с ним натянутой нитью, и эту нить перерезали. Она не удержалась на ногах, он, правда, тоже, но её подхватил де ла Мотт, хотел куда-то там отвести, но она вырвалась и убежала. Теперь уже — к себе. Не видеть ужасного принца, не слышать его голос, и чтобы за руку он тоже не держал!
К счастью, платье не пострадало. Одиль помогла раздеться, лиф и юбку аккуратно сложили на стул, развязали все шнурки и ленты, осталось только отдать. Но пока Мадлен не чувствовала себя в силах выйти — ни сама, ни отправить Одиль со своим поручением.
И неизвестно, сколько бы она ещё так просидела, но дверь отворилась, и смущённая Одиль пропустила в спальню Жакетту де Роган. Что ей тут надо?
— Здравствуйте, госпожа Мадлен, — улыбнулась принцева дочка. — Господин Жиль прослышал, что вам нездоровится, и послал меня вам помочь. Вы позволите? Я целитель, я умею.
Дочь принца — целитель? Впрочем, почему бы и не быть дочери принца целителем?
Госпожа Жакетта села на табуретку возле постели, взялась за одну руку Мадлен, потом за другую — но в этом не было ничего особенного, просто слушала ток крови. Взялась за виски, положила ладонь на лоб — тоже что-то слушала.
Пахла она хорошо. Было там какое-то непоколебимое спокойствие, как у принцессы Катрин, и жизнерадостность юности, и влюблённость — наверное, так она ощущается, когда у других, не у тебя. Ну да, у госпожи Жакетты есть жених, наверное — по сердечной склонности, у него ж ничего нет.
— Госпожа Мадлен, я не вижу ничего особенного, кроме упадка сил. И, кажется, упадка духа.
— Всё так, — кивнула Мадлен. — Наверное, завтра я буду в порядке.
— Господин Жиль просил передать вам свои извинения — он не должен был пытаться привлечь вас к себе магическим путём. Вы ему очень нравитесь, — улыбнулась принцесса. — Он не очень знает, как вам понравиться, вот и делает… разное.
